Карибский круиз: последняя ставка |
|
|
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Карибский круиз: последняя ставка » Отыгранные флэши » Your own...personal...Douglas
Название: "Your own...personal...Douglas"
Участники: Douglas Walter, Christina Blackforce.
Время, дата: Вечер третьего дня на острове.
Место: Груда бревен.
Внешний вид:
Кристина - то же, что прописано в подписи.
Док -
Краткое описание:
Один из тех случаев, когда общение с обычными людьми раздражает и хочется чего-то другого.
Отредактировано Christina Blackforce (2012-02-06 22:14:45)
- Мистер Уолтер? – датчанка постаралась окликнуть мужчину не слишком громко – обычно чистый голос за последние несколько дней приобрел оттенок хрипа и, когда Кристина говорила слишком громко, это больше напоминало карканье вороны, - или можно называть Вас – Док?
Кто-то из «островитян», периодически появлявшихся в медицинском шалаше, сказал ей, что среди выживших есть даже психолог – странноватый (как и все психологи) мужчина зрелого возраста, которого она легко узнает: его глаза – разного цвета.
Почему она решилась подойти и поболтать к человеку, которому ничего не стоит раскусить всех, кого он видит, а еще если нарвутся – то рассказать все неприятные нюансы рассудка – неизвестно. Возможно, ей хотелось поговорить с тем, к кому она никогда бы не обратилась в обычной жизни, не считая того раза, по поводу кошмаров.
Она выбрала удачное время – Уолтер сидел на бревнах, увлеченный или не очень беседой с одним из спасшихся, и только-только тот соизволил покинуть место, чтобы уступить его для Кристины. Понимая, что это отличный шанс – она, ковыляя, направилась к мужчине, а оказавшись достаточно близко – окликнула.
Еще несколько шагов – и она оказалась перед ним, вежливо улыбнулась, и добавила:
- Не возражаете, если я составлю Вам компанию? Меня зовут Кристина.
Она достаточно неуклюже присела на бревно, не слишком далеко, но достаточно, чтоб не «соприкасаться рукавами». На острове вечерело – солнце закатывалось за горизонт, а небо было испещрено розовыми, голубыми, красными, оранжевыми красками, напоминающими картину пьяного абстракциониста.
Должно быть он уже составил представление о ней – проанализировал интонацию, поведение, мимику – или как там они это делают?
- Признаться честно, - задумчиво произнесла датчанка, - я не знаю, почему к Вам подошла. Говорят, Вы – психолог, - она хмыкнула сама себе, - а, может, я боюсь, что сойду здесь с ума. Вру. Я боюсь, что сойдут с ума все остальные и начнут убивать друг друга, и останемся мы со Сникерсом вдвоем....
Лора будет ругаться. Из-за того, что Блэкфорс покинула шалаш, ушла хрен знает куда и зачем, а ведь еще окончательно не поправилась. Но Лора никак не хочет запомнить, что датчанка – упрямый мул. Можете считать это – её личным знаком Зодиака.
- ... наш опыт, поведение и познание во многом, если не в большинстве своем, определяются нашими внутренними и иррациональными влечениями, которые мы не можем контролировать, потому что влечения эти бессознательны. Но когда мы осознаем их, - доктор Уолтер сделал круговое движение рукой, этим скупым жестом подчеркивая слово "осознаем", - наше сознание начинает сопротивляться и выстраивает целый психологический барьер из защитных механизмов. Именно этот конфликт - конфликт бессознательного и сознательного, осознанного восприятия реальности и вытесненного материала - и приводит к неким... психологическим нарушениям. И иногда, чтобы разрешить этот конфликт, нужна...
- Мистер Уолтер?
Доктор Уолтер замер, повернул голову на голос и, глядя на ту, кому он принадлежал, медленно, по слогам, закончил фразу:
- ...помощь специалистов.
Его собеседник, как только Кристина Блэкфорс приблизилась, вдруг смутился, едва ли не покраснел и, пробормотав что-то по поводу следующего раза, поспешно ретировался. Доктор Уолтер проводил его внимательным взглядом, а после повернулся к Кристине.
- или можно называть Вас – Док?
- Меня зовут Дуглас Уолтер, но вы можете называть меня доктор Уолтер, - без намека на шутку произнес он, совершенно серьезно, следя за реакцией Кристины, и лишь через несколько секунд улыбнулся.
Он поднялся, подал руку прихрамывающей женщине, помогая ей подойти.
- Прошу вас, присаживайтесь, - с некоторых пор "груда бревен" превратилась в нечто вроде места откровений или его, доктора Уолтера, личный кабинет. Он сел рядом с Кристиной, на таком расстоянии, чтобы, повернувшись, можно было наблюдать не только за ее лицом, но и за руками и всем телом. Галантным, истинно джентльменским движением он оправил некогда отглаженные брюки так, чтобы они не тянули на коленях, и превратился весь во внимание.
- Говорят, Вы – психолог, - Говорят, вы - бывшая миссис Тилман, - парировал он про себя, но мысль свою не озвучил, лишь снисходительно усмехнулся.
"Признаться честно, я не знаю, почему к Вам подошла. Говорят, Вы – психолог, а, может, я боюсь, что сойду здесь с ума." - доктор Уолтер знал, что понимать эту фразу стоит иначе, выкинув несколько абсолютно лишних слов: "Признаться честно, я боюсь, что сойду здесь с ума". Она прекрасно знала, зачем подошла к нему, а вот чего не знала - с чего начать разговор. Итак, Кристина Блэкфорс боится признать, что ей нужна помощь.
- Что вы подразумеваете под "сойти с ума"? - заинтересованно спросил он. Доктор Уолтер приготовился услышать нечто остроумное и оригинальное, ведь юмор - тоже своего рода защитный механизм.
[mymp3]http://klopp.net.ru/files/i/5/d/31377324.mp3|...[/mymp3]
Кристина ответила не сразу. Раньше у неё никогда не было проблем с изложением своих мыслей, но сейчас, и вот уже несколько дней, в голове царила матешка-каша, злобный диктатор и тиран.
- Не знаю, доктор Уолтер, - призналась женщина, опуская взгляд на грязные тапочки, - мы здесь всего три дня, а уже произошли две смерти. Каждый думает, что нас не найдут. Что отсюда не сбежать…
Что нашло на эту женщину – точно сказать нельзя. Возможно, ей просто хотелось выговориться. Поделиться своими бредовыми мыслями, которые было стыдно или нелепо говорить кому-либо другому. Ведь она в числе первых в толпе тех, кто уверяет, что их найдут, а остров – не станет последним пристанищем. А теперь она встретила человека, который привык слушать глупости других людей, и который может выслушать и её. А еще ей казалось, что она больше никогда не будет обращаться к психологу.
- Успокойтесь, миссис Тилман.
- А я смотрю, это у вас, психотерапевтов, развлечение такое: повторять людям фразы, которые бесят их еще больше? – огрызнулась датчанка, приподнимая голову с кушетки и открывая глаза.
Белые волосы длинной мягкой волной лежали на плече, пока девушка слушала очередную лекцию по промывке мозгов. И за это она платит большие деньги? За то, что ей будут твердить одно и то же, пока она не выйдет из себя?
Она оторвалась от, безусловно, очень увлекательного занятия – разглядывания собственной обуви, и вновь повернула голову к мужчине.
- Доктор Уолтер, мне бы хотелось узнать, - ох уж эти женщины! То они наполнены беспокойством и излишним трагизмом, то вдруг снова улыбаются и мурлычат, - что Вы можете сказать обо мне? Если откровенно…
Чур, истерику не называть – это уже неактуально!
Кристина заговорила о произошедших убийствах и психологическом состоянии людей, окружавших ее. Бесспорно, здесь было о чем задуматься и от чего начать нервничать. Доктору Уолтеру было проще, чем остальным: он рассматривал происходящее как ученый – и это был тоже своего рода защитный механизм, он это признавал. Возможно, это лучшее свойство науки: она облегчает земные страдания.
Страх смерти испокон веков был неотъемлемой частью внутренней жизни человека. Этот страх заставлял сотни тысяч египтян строить пирамиды; этот страх создавал религии; этот страх обуславливал всю деятельность человека и в античности, и в новейшем времени. Но при этом человек, осознавая, что и его тело бренно и дух – как бы пафосно и напыщенно это ни звучало – рано или поздно покинет его, стремится всеми силами отгородиться от мертвецов. Воспринимая их не просто как нечто отработанное, мешающее, человек наделяет трупы сакральным смыслом и действительно боится их.
Доктор Уолтер следил за Кристиной. Она опустила взгляд вниз, на песок под ногами, словно пыталась что-то скрыть – обычно люди делают так, когда вспоминают о нелицеприятных для них событиях либо стесняются. А затем она спросила его мнение.
- Кристина, мы недостаточно знакомы, чтобы я мог объективно судить, - строго ответил он и добавил, уже смягчив голос: - Вам ведь интересно мое профессиональное мнение, не так ли?
Он чуть помедлил, размышляя. Да, она никогда не попросит помощи, а вот намекнуть, что она нужно, - вполне способна.
- Но я могу предположить. Риски, которые пугают людей, и риски, которые убивают людей – это очень разные вещи. Опасность, которую человек может контролировать – например, акулы или тропическая лихорадка, заставляет волноваться меньше, чем угрозы, которые находятся не в вашей власти. Например, пребывание в этом месте. Гибель от рук неизвестного.
Я краем уха слышал ваш разговор с Джоном Тилманом и Лорой Уайльд в первый день – речь шла о том, как вы доберетесь от места высадки до лагеря. Вы любите контролировать ситуацию и избегаете зависимого положения. Сейчас же вы чувствуете неуверенность в себе, сомневаетесь в собственных силах, а это усиливает внутренний локус контроля: вы начинаете объяснять происходящие вокруг события внутренними факторами. Возможно, подсознательно вы даже чувствуете вину за то, что лайнер утонул, а также считаете, что некоторые люди – например, ваша подруга Джиа – оказались в таком положении из-за вас.
Доктор Уолтер сделал паузу, показывая, что закончил. И тут же добавил:
- Но это лишь моя догадка, первое впечатление, - он развел руками.
Он не любил бросаться словами и строить теории, не основанные на фактах. Но Кристина задавала конкретные вопросы – а следовательно, ответы на них должны быть не менее прямыми.
Краем уха – как же!
Кристина Блэкфорс не успела подавить в себе промелькнувшую на губах усмешку – небось прогуливался меж спасшимися и…и делал выводы. Назовем это так.
Не, ну а че – Уолтер был прав: у неё в крови была привычка контролировать всё, что происходило или касалось её каким-либо образом. А как иначе в этом мире? Если не решишь ты – решат за тебя, и далеко не факт, что с удовлетворительным результатом. Зато она, какая умничка – просто прелесть!, перестала спорить с Джоном и даже предложила ему своеобразное перемирие до лучших времен.
А потом она услышала то, что совсем не ожидала услышать, и даже никоим образом и предположить не могла, что доктор Уолтер предположит такое?
- Вину? Что лайнер утонул? Черта с два! – женщина фыркнула и нахмурилась, - вину должны чувствовать те, кто не уследил за этой чертовой посудиной! Кто не досмотрел, что координаты, - давайте, доктор, анализируйте ядовитость тона, - волшебным образом сместились, и мы теперь застряли неизвестно где. Куда смотрел наш доблестный капитан? И почему вместо него эвакуацией руководил мой…, - блять! Блэкфорс осеклась и в ту же секунду поправилась, - его помощник? Я-то чувствую вину, но далеко не по этому поводу.
Некоторые личности добились того, что я чувствую себя виноватой в ситуации, в которой, в общем-то, не должна себя винить. То, что произошло – спасло ей жизнь. Не уйди она тогда с Россом – осталась бы в баре и окончательно напилась. Валялась бы на диванчике, смотрела бы блаженные сны, и думаете, кто-то бы пошевелил рукой, чтоб вытащить вусмерть набравшуюся женщину на палубу? А так – она была навеселе. Секс помог окончательно протрезветь. Уход Росса и желание съязвить – вывели её на палубу. И она не должна ни о чем жалеть. И не будет. И пускай старший помощник отпускает ей такие же взгляды как тогда – в шлюпке, или на пляже, проверяя имя на удостоверении – да она без возражений отдаст последнюю футболку, если окажется, что он хотя бы одну ночь провел в пустой постели!
Но разве это повод распыляться перед едва знакомым человеком? Что думает о ней доктор Уолтер теперь? Пришла – улыбается, причитает, снова улыбается, возмущается, и всё это – в течение пяти минут.
- Извините, я немного погорячилась, - она кашлянула, снова взяв себя в руки. А спустя мгновение уголки губ приподнялись, - никогда не отличалась кротким нравом, - причмокнув, датчанка решилась и дальше болтать, пока не надоест ученому и он не пошлет её куда подальше – ей, черт возьми, просто необходимо высказаться! – я вам скажу, в чем моя проблема. Я – эгоист, который привык жить в тепле и уюте, даже можно сказать – в роскоши. Я могла себе это позволить и получала от этого большое удовольствие. А еще мне невыносимо долго находиться в одном месте – я часто путешествую по работе, потому что так я не чувствую себя одинокой, - она пожимала плечами и разводила руками. Эта маленькая женщина, которая не любила жаловаться, но именно этим она и занималась сейчас, и занималась от души, - а теперь я вынуждена находиться здесь – где нет ни роскоши, ни возможности уехать в любую минуту или загрузить себя работой по уши, а перед глазами мелькает человек, из-за которого я, собственно, и чувствую себя одинокой. Баб он тут клеит всяких. И чертовы самоубийцы, как будто и без них проблем мало…
Если бы она курила – то сейчас самое время для хорошей долгой затяжки. А еще для стаканчика виски. Хотя бы чуть-чуть, хотя бы пятьдесят граммов. Ну так, чисто символически. Ах черт, забыла сказать про почву для алкоголизма – тридцать лет, вполне подходящий возраст, чтоб угробить себя зеленым змием.
- И под «сойти с ума», - что ж эта женщина никак не уймется? – я подразумеваю, что я, блять, чокнусь тут, нахрен, через пару дней и повешусь на одном из деревьев – благо, их тут столько, что хоть ковчег строй!
Отредактировано Christina Blackforce (2012-02-21 15:25:22)
Обычно в такие моменты – когда его пациенты открывались и начинали озвучивать все, что у них на уме (в бытовых ситуациях это называется, если доктор Уолтер не ошибался, а он редко занимался подобными глупостями, «выпустить своих тараканов наружу»), доктор Уолтер рисовал звезды и конусы в своем блокноте. Блокнота не было, а рисовать на песке в его положении было ребячеством. Поэтому он лишь закинул ногу на ногу и положил на колено сведенные в замок руки.
Кристина Блэкфорс была привлекательной женщиной, не ярко-красивой, но из тех, кого называют «девочками-соседками». Эх, была бы она лет на десять моложе…
И она очевидно испытывала чувства к старшему помощнику ныне покойного капитана. Но Уолтер не стал заострять на этом внимание – она ведь не о романтических взаимоотношениях пришла поговорить, да и пользоваться услугами психолога, притом семейного, нужно было до развода, а не после него.
Поставив жизнь на карту, всегда переоцениваешь ее и узнаешь о себе что-то новое.
Кажется, говорить ей нравилось так же сильно, как и есть (да, да, Кристина, все уже в курсе!). Его это не смущало, напротив: просто радость любителя разобрать чужой мозг. Доктор Уолтер моргнул, его синий глаз был в свете вечернего солнца темнее, чем обычно, отчего контраст с серым лишь увеличился. Он знал, что порой его взгляд из-за врожденной особенности производит… хм, яркое впечатление, и пользовался им.
Наконец она замолчала. Доктор Уолтер досчитал до трех, на случай, если Кристина просто переводила дыхание или, как вариант, наслаждалась местными красотами, а потом плавно провел рукой, развернутой ладонью вверх, по воздуху - мол, если позволите.
- Кристина, случаи, когда оказавшиеся отрезанными от так называемой цивилизации люди сходили с ума, действительно существуют. Но во всех из них пострадавшие были одни, а здесь же около ста людей. Это полноценное общество. И, насколько мне известно, ваша лучшая подруга тоже в числе выживших. Одиночество, о котором вы говорите, не связано с ситуацией – я думаю, это самоощущение имеет более глубокие корни, просто сейчас вы острее его чувствуете. Вы можете найти альтернативу своей работе – в лагере всегда есть чем заняться, скажем так, ради общего блага, эффект путешествия и передвижения можно создать, общаясь с разными людьми, а не с малой группой определенно отобранных личностей. Но вы ведь и сами понимаете, что причиной вашего дискомфорта является определенный человек. Скажите, вам нравилось быть в браке? Я не имею в виду конкретный брак и определенные условия, просто самое состояние замужней женщины – вам оно нравилось? Не было ощущения несвободы, скованности?
Хм... он же не собирался разговаривать с ней о Тилмане?
А ведь он был прав, этот разноглазый старикашка… Она может занять себя.., к примеру, на кухне – готовит она отлично, благо, хватило времени, чтобы изучить кучу стопок разнообразных кулинарных журналов, коими их дом наводнила Лара, мать Кристины. Упражнялась дома – испытания проводила на подчиненных. И это, пожалуй, единственное, за что ее могли полюбить сотрудники – была у нее такая жилка повара и мецената еды одновременно. Так почему бы и не проводить здесь время за одним из любимых занятий?
Общение…хм, здесь уже сложнее. Многие люди из числа выживших не вызывали такого себе желания – подойти да поболтать. Честно говоря, они ее вообще-то раздражали. Но существовала возможность того, что все эти «раздражители» дружно объявят ей бойкот. Хотя…кому я вру…здесь всем друг на друга наплевать.
Не было ощущения несвободы, скованности?
- Несвободы? – скорее по инерции, переспросила Блэкфорс и улыбнулась, - было. И мне это очень нравилось.
Вот живешь ты на этой земле, двадцать три года – ты привыкла к тому, что о твоем статусе знают, за одни только деньги тебя готовы боготворить, ты растешь, живя с этим, и ты вертишь людьми в какую тебе угодно сторону, и идешь напролом. А потом на пути тебе попадается человек, который даже не слыхал об известном политике, который приходится тебе отцом. Он без капли тактичности и вежливости бросает тебе в лицо все твои недостатки и, несмотря на них, ты ему нравишься. И каждая встреча заканчивается тем, что тебя отталкивают, не оглядываясь на твои желания и не ведясь на типичные женские уловки. А ты, хоть и не признаешься, но получаешь от этого удовольствие. И он женится на тебе. Какой мужчина действительно хочет жениться? Да бросьте…А теперь он отдает тебе себя на всех известных миру правах, но это значит, что ты, ты и только ты принадлежишь ему. Кристине Блэкфорс нравилось быть в браке, если не считать уже триста раз описанных нюансов.
- А вы анализируете своих родственников? – датчанка кивнула на кольцо, которое обхватывало участок пальца и свидетельствовало о вышеупомянутых узах, - у вас есть дети?
Сама она была бы отвратной матерью. Наверное. Ну, а чему она могла бы научить бедное ничего не понимающее дитя? Богатство и успешность нихрена в деле воспитания не значат. Посмотрите хотя бы на саму Крис.
- Я знаю, что так говорить некрасиво, но…, - но мне пофиг, - доктор Уолтер, вы видели всех этих людей, - она повернула голову в сторону костра, где собралась куча мала, обсуждая дела насущные, - вы же знаете, с кем лучше не связываться? До того момента, пока нога не заживет…
- Несвободы? Было. И мне это очень нравилось.
Уолтер сдержал усмешку. Не нужно было обладать его учеными степенями, опытом и интеллектом, чтобы понять - мисс Кристина Блэкфорс по-прежнему без ума от своего бывшего мужа.
Поразительно, что в чрезвычайных, буквально-таки экстремальных условиях робинзонады люди продолжали акцентировать внимание на тривиальных вещах вроде личных привязанностей. Выжившие старательно делали вид, что ничего не произошло, и вели прежнюю жизнь, с прежними распорядком и прежним же поведением.
Основная ошибка в том, что они не желают адаптироваться к новым условиям. В непривычных ситуациях они стараются оставаться теми же людьми, которыми были в зоне комфорта.
Было рано делать прогнозы, но доктор Уолтер придерживался мнения, что такая модель поведения ошибочна и рано или поздно раскроет всю свою несостоятельность.
- А вы анализируете своих родственников? – следом за ее взглядом он посмотрел на свой безымянный палец, и неожиданно отрешенно подумал, что если снять кольцо, останется полоска не загорелой кожи. - у вас есть дети?
- Да, у меня три сына и годовалая дочь, - все от разных жен. - Я анализирую всех, мисс Блэкфорс, такова моя страсть.
Это могло раздражать или вызывать недоумение, но для доктора Уолтера не было разграничения между наукой, работой и личной жизнью. Наука была для него работой, а работа - самым личным, что может быть в жизни.
А вот и тот самый вопрос. Доктор Уолтер все ждал, когда выжившие начнут консультироваться с ним по вопросам безопасности. Было время, он работал на специальные службы, создавая психологические портреты и наблюдая за допросами. Представьте: мужчина в костюме и галстуке беседует с человеком, которого подозревают в похищении дочери, а за стеной, прозрачной с одной стороны, зеркальной с другой, стоит Уолтер и внимательно следит за происходящем. Нужные вопросы, фразы, ходы он подсказывает агенту через наушник. Психология - наука куда более точная, чем многим кажется.
- Держитесь подальше от мисс Гелики Фокс, - ибо она - моя любимая пациентка. - Но вам об этом скажет любой, - он пожал плечами и улыбнулся. - Если хотите избежать неприятностей, исходящих от людей, могу подсказать верный прием.
Он выпрямился, развернулся к женщине и заговорщицки понизил голос.
- Когда вы общаетесь с человеком, смысл, который он вкладывает в слова, может быть второстепенным по важности. Люди лгут, люди ошибаются, иногда они говорят не то, что думают, причем по самым разным причинам, не всегда постыдным. Гораздо больше о человеке могут сказать не его слова, а отношение к ним, тот, как сам он их оценивает. Научитесь читать между строк - и вы начнете разбираться в людях, - доктор Уолтер подмигнул, поднялся, расправил пиджак, взял свой журнал под мышку.
- Мне пора, мисс Блэкфорс. Надеюсь, наш разговор будет полезен для вас. В любом случае - вы знаете, где меня искать, - попытка пошутить. А действительно, куда отсюда деться?
Доктор Уолтер чуть поклонился, поцеловал ей руку на прощание, а засим пошел прочь. У него действительно было много дел здесь. Люди на острове - прелюбопытнейшие объекты.
Вы здесь » Карибский круиз: последняя ставка » Отыгранные флэши » Your own...personal...Douglas
