Джин повернулась, видимо, не рассчитав, оказалась слишком близко, от чего заерзала, а потом смешно сжала ворот его футболки, словно пыталась удержаться. А может хотела привлечь внимание. Скорее всего так и было, потому что женщина спросила, чем может отблагодарить его.
Кискинов не любил выдумывать, а прямо сказать не мог, это прозвучало бы слишком неправдоподобно. Зачем финансисту прятать труп, который получился по милости пьяной рок-звезды? Снова играть во влюбленного мальчика он не смог бы, да и Джин бы не поверила. Она задала конкретный вопрос, на который нужно было дать конкретный ответ и он его придумал:
Услуга, – но было уже поздно, Сиберг не услышала ответ, пальцы ее обмякли, но так и остались зацепленными за ворот, словно маленькие крючки, которые удерживали пиратский корабль.
Какая-то сумасшедшая аллюзия…
Джин, – тихо позвал он и накрыл ее ладонь своей рукой, слегка сжимая пальцы, чтобы разбудить. Мне нужна услуга потом, на суше…помощь, – нет, ничего, сон был слишком крепким и каким-то пугающим.
Радослав лежал на боку, глаза уже привыкли к темноте, поэтому он мог различать очертания лежащего рядом, укрытого одеялом тела. Не такого тела, как то, что он совсем недавно сбросил за борт. А живого, о котором он позаботился, не смотря на то, что сделал это из соображений собственной выгоды.
Она очень тихо дышала, почти незаметно, в какой-то момент серб приблизил палец к носу, чтобы убедиться, что жива. Все в порядке, это даже хорошо, что спит. Потом утром, когда она спросит, что он ответил(если спросит), Слав скажет, что долго рассказывал какая помощь ему нужна и не будет повторять…как-то глупо. Она станет гадать, что это могло быть? Или нет, эта, скорее всего, спросит прямо. Пусть будут связи, у него есть дочь хорошей знакомой, которая жутко талантлива, но не имеет продюсера.
Радослав перевернулся на спину, выпустив ее пальцы, он долго смотрел на потолок , лежа поверх одеяла, и размышлял над тем, что произошло за день.
***
Для него произошло «ничего», просто какой-то день, серый тающий к обеду снег, события, не заслуживающие внимания с точки зрения шестнадцатилетнего серба. Он не был жесток и не делал бы ничего такого для развлечения. Но Миха почему-то пришел именно к нему. Нужно было поставить замок, огромный амбарный замок на подсобку у кухни, в которой тот работал днем после уроков. Зачем? Кухня – всегда то место, на которое слетается вся шваль, чтобы поживиться, особенно холодной зимой.
Старая полуслепая повар не могла дать отпор парням из левого крыла, она и не всегда понимала, зачем они приходят в кухню и подолгу находятся с Михой в подсобке. Провиант, лучшие куски, немного спирта, столовое вино для преподавателей, ножи – целая сокровищница. Хилый Миха с золотыми руками настоящего шеф-повара почти всегда был бит, у него уже не хватало несколько передних зубов к его шестнадцати годам, зато хватало храбрости прийти к Радославу и попросить его, за определенную плату, естественно, выкрасть один амбарный замок, с помощью которого Миха смог бы закрывать подсобку, когда там работает.
Для ловкого парня – плевое дело, только собака сторожа –огромный волкодав, которая прошлой весной укусила одного из младших этажей, началась гангрена, отняли руку.
В такие моменты, когда не особо есть инструменты, только кухонных нож и слабая веревка, может произойти все, что угодно. В тот вечер весь интернат ел жаркое из собачатины, у Михи появился замок и твердая уверенность в собственной безопасности, а у Слава нож и запас свежих продуктов на несколько месяцев.
Поваренок рыдал от счастья, сторож орал дурным голосом, порез медленно затягивался и превращался в тонкий шрам, в один из многих к тому времени.
Кискинов лежал на парцерной кровати и смотрел в потолок. Для него ничего особенного не произошло, завтра новый день и одна из последних встреч с психологом, который окончательно убедился, что с парнем все нормально.

Беспокойный сон пророчил хлопотный день, который через призму того, чем обычно занимался Слав, означал не совсем походы в джунгли за едой или загар на пляже.
Он проснулся с каким-то чувством тревоги, незавершенности рано утром. Радослав не помнил свой сон, но точно знал, что что-то ему снилось, а теперь части сна не хватало. Или это была реальность? Он мог поклясться, что приходила Джин потому, что чувствовал ее запах, но осталась ли она – этого серб не сказал бы наверняка.
Перевернувшись на спину, мужчина заметил, что Гелика все еще спит, не стал ее будить. Вместо этого снял куртку, положил ее вместо своего тела на пол шалаша и выполз задом на пляж.
Внутри конструкции из бамбука стояли две пластиковые бутылки, обе они были пусты. Вот и первая задача на сегодня. Слав взял обе бутылки и двинулся в сторону джунглей к ручью от спящего лагеря.
Солнце здесь припекало с самого утра, загар прилип к телу моментально и теперь только под жидкой бородой крылась белая кожа. Кстати, от этой бороды он планировал сегодня избавиться, благо был остро заточенный нож.
До ручья оставалось совсем немного, когда Радослав услышал женский крик. В голове мелькнула мысль, которую он не стал развеивать мыслями о том, что кричать мог кто угодно. Серб сорвался с места и побежал туда, откуда, как ему казалось, шел звук. По мере приближения к ручью, он услышал еще и мужской голос с сильным акцентом.
Выскакивая на поляну, Слав бросил на землю бутылки, одновременно рывком подняв Томера с женского тела, которое он придавил к земле и уже как раз... Не сбавляя скорости и силы, Слав надавил на плечи француза, одновременно ударяя носком кроссовка по внутренней части коленного сгиба так, чтобы тот упал на землю.
Картина, которая предстала перед ним, заставила серба взбеситься еще больше, глаза налились кровью, ладони крепко схватили подбородок и затылок Смита, резко крутанув его голову. Тело задержалось в таком же положении на несколько секунд, а затем обмякшим мешком из костей и плоти плюхнулось на землю.
Слав перевел взгляд на женщину, она все еще лежала, уже приподнимаясь на вытянутых руках.
Джин... – выдохнул он и, переступив через труп Томера, опустился рядом с ней на колени, бережно возвращая одежду на прежние места.
Я успел? Посмотри на меня? Ты не ранена? – ладони серба быстро прошлись по телу, осматривая его на предмет ущерба, взгляд остановился на красном следе на шее.