НАЧАЛО
- Ну зачем тебе это? Уолтер, конечно, сукин сын ещё тот, и да, бабки гребёт бешено. Но он ведь золотая жила…
- Это я – золотая, мать её, жила!
- Стой… Стой, Джин. Ну подумай сама – зачем тебе кусать руку, которая тебя кормит?
- Руку? Кормит? Кейн, ты охренел?
- Нет, Джин, не охренел, и послушай меня…
Наверное, каждый из нас хотя бы раз в жизни, прельстившись красотой плода, обнаруживал, укусив, что он кислый. Или гнилой. Или червивый. Джин сейчас казалось, что её жизнь – именно такой плод. Яблоко, мать его, с покосившейся плодоножкой. Продюсер обворовывал её, превращал в какую-то медиа-куклу, делал из ей музыки товар. Собственный менеджер – человек, который, по сути, должен всегда и во всем быть на её стороне, защищать её интересы теперь промывал ей мозги. Они с Кейном ссорились всю дорогу до порта, и окна в машине не закрывались: курил то он, то она. Они были слишком похожи и одинаковы (татуировки, манера говорить, интересы), чтоб не понимать друг друга. И тем не мене Кейн был уверен, что она совершает большую ошибку, разрывая договор с Уолтером.
Неужели этот гадёныш и тебя прикармливает?
Она повернула к нему лицо, внимательно взглянула на Кейна и, выпустив тонкую струю ароматного, молочно-серого дыма, выкинула окурок и закрыла окно. Погода жаркая, а в машине кондиционер.
Если честно, ей не очень хотелось участвовать во всём этом. Затея с лайнером была как уступка продюсеру: о’кей, я сделаю тебе эту услугу, но мы все равно попрощаемся, как только я вернусь.
- Ну и какого хрена мы там будем делать? Выступать? – она усмехнулась. – Да брось, чуваки, что слушают меня, не плавают по круизам.
- Мы будем делать что обычно. Набухаемся и взорвем этот курятник, - Кейн улыбнулся и похлопал её по коленке.
Машина затормозила, и сразу же оказалась окружённой группой людей.  Джин ещё раз посмотрела на Кейна.
- Я поступаю правильно, и ты, блин, это знаешь.
Она надела тёмные очки и открыла дверь. Сразу же в глаза ударили фотовспышки, в руки начали пихать блокноты и ручки – раздавая автографы, улыбаясь к месту и нет, отвечая что-то невпопад, Джин протолкнулась сквозь толпу поклонников. Водитель машины и Кейн встали по бокам от неё, помогая пройти, прочищая дорогу. Она уже привыкла к таким ситуациям – просто опустить взгляд и идти, приобняв Кейна за талию и прижимаясь к нему боком.
- Я говорил с их админшей, Кэм. Она сказала, типа пришлет кого-то, кто сразу же проводит нас до каюты. Чтоб не светиться на регистрации.
За спиной Джин была гитара, приятно-тяжёлая, и единственное, что её сейчас волновало – чтоб в толпе её не достали из чехла и не повредили. Они дошли до ограды, отделявшей посадочное пространство, и там, благодаря охране, начался рай: толпа поклонников осталась позади, толпа пассажиров не была такой плотной.
- Ну и где? – Джин вопросительно приподняла брови.
Вместо ответа Кейн подтолкнул её вперед и повел по трапу наверх. Бумажки, документы, договоры – всё это была его возня, Джин просто не хотелось тратить на это много времени. Но и закатывать глаза и корчить из себя неприкосновенную звезду – тоже не её стиль.
- Кейн, давай ты сам разберёшься, че у них? Я подожду.
Она отошла в сторону чтоб не мешать проходящим, сняла очки, подняла взгляд… и вовремя, ибо чуть не врезалась в какого-то чувака, смутно знакомым. Один из менеджеров? Организатор? На это – несколько секунд, а потом вспомнила того безумца, который ввалился в её гримерку и начал признаваться в большой и страстной любви. Джин тогда даже всерьез подумала, что он от переизбытка чувств изнасилует её. Но, видимо, любовь не прошла, а помидоры расцветали.
Факинг щит!
- Ты что, преследуешь меня? – рот перекосила нагловатая ухмылка.
Кто-то, проходящий за спиной, несильно пихнул её, заставляя сделать шаг к мужчине.
- Эй идиот, смотри, куда идешь!
Я, блин, не колонна.

Джин была не против, что этот чел без спроса отвел её в сторону – она больше боялась за гитару,  которую могли нафиг помять  здесь. Во народ, ну что им не терпится? Хотя если вспомнить давку на концертах, то этой – очередь в рай, мать его. Впрочем, что-то ей подсказывало, что в рай все хотят попасть больше, чем на её концерт…
Плюс ко всему – привыкла Джин к тому, что все постоянно её трогают. Начиная от настойчивых прикосновений Кейн, который всегда и во всем пытался указывать ей, что делать, - подталкивал к гримёрке, опускал руки, когда она тянулась за пятым пивом, отбирал кредитку… сука. Собственно, что и вызывало большинство их споров. Правду говорят, что музыкант и менеджер – как муж и жена: цель у них одна, но добиваются её разными способами.
Её трогали поклонники – лезли с объятьями и поцелуями, и это было неприятно, но что поделать? Трогали журналисты – привлечь внимание и спросить что-то. Папарацци не трогали, сидели тихонько в кустах и снимали, как она занимается непотребствами. так почему ж этому высокому, симпатичному и, вроде бы, вменяемому чуваку не потрогать её?
Да и не показывал он восторга от встрече. Джин не была прекрасным психологом, да это и не требовалось, чтоб догадаться: он её не поджидал и встреча случайна. Совпадение.
Ну и клёво! Минус одна проблема.
- Я тоже не знала, что буду здесь, - негромко сказала она – в драматических произведениях такие реплики обозначают как «в сторону».
Джин повернула голову, пытаясь различить Кейна в толпе регистрирующихся. Она не сомневалась в том, что он разберется со всем быстро, вопрос лишь – во сколько? Как ни странно, она не любила толпу, начинала чувствовать себя в ней неловко.
Кстати, о толпе. Раздались восторженные возгласы, к Джин подбежала какая-то тинейджерка, протягивая блокнот.
- О, да, привет. Да, все в порядке, спасибо, - невпопад отвечая на её вопросы, Джин быстренько поставила свою корявую закорючку – и тут же её ослепила вспышка фотоаппарата, прямо в лицо.
Фак!
Она быстро надела очки – и как раз вовремя: вспышки замелькали одна за другой, пример тинэйджерки был заразителен и вокруг них уже появилась группа жаждущих добраться до тела.
Джин беспомощно огляделась. Так она застрянет здесь навечно. Взгляд наткнулся на мужчину. Её ладонь тут же легла на его предплечье, Сиберг встала на цыпочки и проговорила ему на ухо:
- Слушай, они же меня тут, типа, съедят. Поможешь зайти на лайнер?
Да уж, путешествие грозит быть «приятным».
Джин поправила ремень чехла, проходящий через грудь, и смахнула чью-то руку, потянувшуюсь с обнимашкой.

>>> Лифт - остановка на 2 классе

Селин сделала последнюю затяжку и выкинула бычок в стоящую в углу урну. Все же  засорять море она не имела права, каждый такой бычок есть непоправимая травма для всех обитателей подводного мира. только последователи вавилонского уклада жизни могут делать такие вещи, но никак не она, та, что всю свою сознательную жизнь была около моря, видела его раны, практически ощущала. Особенно сильно она могла их ощущать, когда марихуана проникала в легкие. Правда приходилось постоянно скрываться т прятаться, ибо курение на корабле запрещенных (смехотворно, как она считала) препаратов было строго запрещено. Но каким-то непонятным образом, а может быть и чуду, ей все же удавалось не попадаться на глаза.
В это время в кармане раздался перебор струн и заверение ее гуру, что не стоит волноваться по мелочам. Интересно, о какой мелочи ей хотели сообщить сейчас. Девушка достала сотовый и взглянула на дисплей, звонил босс. Тут было два варианта: первый – ее будут за что-то ругать (возможно за курение, возможно за то, что недавно она обозвала какую-то пассажирку не особо хорошим словом, когда та не особо лестно выразилась по поводу спасения вымирающих видов), либо начальнице понадобилось что-то, чего она сама не может сделать.  Вздохнув, Селин подняла трубку.
- Селин, пробей по компьютеру, регистрировался ли сегодня на посадке некто Нил Маршалл, второй класс, каюта 115. Если он есть в нашей базе, сходи прямо к нему в каюту и проверь билет и документы. Лучше захвати кого-нибудь из СБ. Хотя не думаю, что до этого дойдет - наверняка опять в офисе что-то напутали. Давай быстрее, у меня совсем нет времени. – Она всегда удивлялась, как эта женщина может говорить таким тоном. С такой дикцией только войска на победу вести, но никак не командовать несколькими членами экипажа.
- Да босс, все будет в лучшем виде. – Девушка повесила трубку, улавливая краем уха, как где-то на заднем плане были слышны гомон голосов и резкий смех. И как она только может общаться с этими представителя вавилоновой эпохи. От чего-то зависящие, к чему-то бегущие, никогда не стоящие на месте. Они не могут даже остановиться и насладиться прекрасным моментом, именуемым «жизнью»,  ради которого мы и пришли на эту планету. Нет, нужно думать о будущем, лишь только о будущем, которое никогда не наступит, уж Селин это знала, она и ее мгновения, которые навсегда застыли в памяти.
Она не особо любила общаться с пассажирами, уж слишком у них были разные представления об удобствах и обстановке корабля. Но даже не смотря на это ей все же придется наведаться к этому представителю второго класса. Покрутив  в руках телефон и почувствовав, что где-то глубоко начинает расстилаться умиротворение и непонятная любовь ко всему ближнему, она набрала номер одного из охранников, Джейн Каталано. Она чем-то ей нравилась, может тем, что была представительницей далеко не европейского склада ума и оттого более понятной ей самой.
- Джейн, Джейн что Каталано, - мерно пропела Селин в трубку,  и не дожидаясь ответа, продолжила. – Слушай, меня тут попросили одного человека проверить, какая-то неразбериха у них там с документами. В общем, вполне возможно, что этот брат может быть немного агрессивен, а я не хочу вновь получать за свою прямоту. Подойдешь ко мне на трап. Ну срочно нужно, действительно не хочу общаться с ним одна.
Это было довольно интересно, следовало ли Селин уберегать от этого Нила, или же Нила спасать от Селин, которая, при первых признаках агрессии в свою сторону забывала все пацифистические учения и мечтала выкинуть своего оппонента за корму под  лопасти судна.

Отчего люди вечно куда-то спешат? Словно не замечают того прекрасного мгновения «сейчас» которое окружает их, а когда замечают, то становится слишком поздно, они упускает тот шанс, когда можно насладиться настоящим, познать его вкус, меняя его на что-то призрачное под названием будущее. Селин оперлась о поручни и посмотрела вниз, туда, где волны бились о борт корабля и создавали свою особенную песню. Эта песня была сродни той, которую пело море, когда она, еще достаточно юная, выходила с отцом в море. Тогда она садилась на край борта, свесив вниз ноги, наблюдая за тем, как пытается океан направить их лодку по другому пути. Куда звало их море, в какие края и для чего. Может именно там они были нужны, а может это было лишь частью великого ребяческого воображения, когда добро казалось материальной вещью, способной быть сжатой в руке.
- Я готова к встрече с твоим монстром. Надеюсь, он купится на твою улыбку и ангельский голосок. – Голос из ниоткуда заставил девушку уйти из собственных воспоминаний, которые словно старое кино прокручивались в голове.
Каждый человек был по своему странен, но эта девушка вызывала полнейшее недоумение Селин, как можно быть настолько твердой в уверенности, что все нужно делать правильно? В конце концов, правила созданы, что бы их нарушать, а не для того, что бы они стали частью твоей жизни. Вот только как она могла объяснить это Джейн. Так уж сложен человек, что его взгляды на жизнь довольно сложно поменять, а если и удается, то все спешат свалить это на кризис среднего возраста.
- Помни, сестра, мы должны быть вежливы. – Процитировала Ван-де-Верде свою собственную начальницу, которая намного лучше умела общаться и переманивать людей на свою сторону. – Так что давай сходим к этому пассажиру тихо и чинно, будем словно солнце, что медленно заходит за горизонт, не потревожив никого своим исчезновением. Словно так и должно быть.
Селин наконец оторвалась от перил и указала путь в нужном направлении. Проработав здесь целый год она могла не только рассказать, где можно спокойно укрыться покурить или же спрятаться от собственной работы, но так же могла полностью назвать весь план корабля, абсолютно не спотыкнувшись ни на едином слове. Она спокойно шагала, слушая мерный стук собственных подошв и уносясь куда-то далеко.
>>>Каюта 6. Neil Marshall