Тяжело быть арестантом - а именно на таком положении Тереза находилась на лайнере. Высокая, большая женщина по имени Аманда тенью нависала над Доэрти везде, где бы она ни появлялась, и пресекла б на корню любую попытку свести счеты с опостылевшей жизнью.
Как будто кого-то это ещё волнует.
Вообще-то Тереза была не права (и знала это, но старательно избегала смотреть правде в глаза) - это волновало ее родителей, ха последние годы переживших благодаря доченьке целую череды трагедий; именно потому, что им до сих пор было не плевать на свое чадо, они и тратили бешеные деньги на гонорары Аманде. Тереза же ждала удачного случая, чтоб закончить эти бессмысленные вложения.
И дождалась.
Когда все в предвкушение алкогольного и, если повезет, оргазмического экстаза спустились вниз, на вечеринку, Аманда показательно заперла дверь их общего номера: на вечеринке она не сможет следить за Терезой, а следовательно, они туда не пойдут. Нет, Терезе и не хотелось - большие скопления ее раздражали, а наблюдать за пьяными людьми было отвратительно. При этом сама Аманда и не собиралась отказывать себе в удовольствии, благо мини-бар был оплачен. Только она сделала одну ошибку - отвернулась, делая заказ в ресторане - и вот тогда-то Тереза, памятуя неприятный опыт тинейджерства. и смешала напитки, смешивать которые совсем не стоило.
Пока Аманда обнимала унитаз, Тереза украла ключи и выскользнула из номера, с явным намерением найти балкон и прогуляться сначала по нему, а потом и с него.
Естественно, выскочила она в чем была - в джинсах и майке - и теперь сильно отличалась среди гостей вечеринки, где мужчины были в костюмах, а женщины в коктейльных платьях. И вот это блондинку волновало ну меньше всего.
Она вышла на балкон и нос к носу встретилась с официантом, который обслуживал многочисленную толпу на балконе.
Черт, откуда они все взялись?
Она почему-то думала, что здесь будет пусто и она получит возможность остаться наедине со своими черными мыслями и намерениями.
- Мисс, принести вам напиток? - с исключительной вежливостью и, кажется, искренней улыбкой поинтересовался официант.
Тереза повернула к нему лицо и злобно прищурилась.
- Думаешь, я гость вечеринки? Я что, похожа на человека, которому весело? А это, может быть, вечернее платье на мне? - она кивнула на Зима, который стоял в нескольких метрах от них, опираясь на перила. - Вон твой клиент.
Официант, улыбку с лица которого смыло, молча ушел, а Тереза осталась стоять, злобно разглядывая людей.
Да валите уже отсюда.

Джиа еще копошилась у себя в комнате, собираясь и принаряжаясь, а Крис, маленькая пунктуальная Крис, уже шагала в нужном направлении. Всё, что случилось нехорошего, о чем кроме неё из пассажиров вообще мало кто знал, она оставила за дверью отеля, там, где-то на лайнере.
Ей успели два раза предложить шампанское, но повода для праздника, как такового эта миниатюрная женщина не видела. Отпуск выдался не таким радостным и безоблачным, и к пятому дню путешествия Крис перед сном клялась самой себе, что фиг она еще
раз отправится отдыхать на каких-либо лайнерах. Между тем, она в очередной раз услышала: - Шампанское? – и была вынуждена с легкой улыбкой «послать» официанта, и нет – не в задницу, а за каким-нибудь коктейлем с водкой. И да, этот человек отлично прочувствовал настроение не ахти.
Обстановка располагала, если не к бурному веселью, то к большому скоплению не слишком трезвых людей, болтающих, пьющих, выкрикивающих и обнимающихся. Датчанка неспешно прошла к одному из белых кресел, поближе к укромным уголкам, где было не так много народу, аккуратно усаживаясь и запрокидывая ногу на ногу, не слишком театрально.
Спустя минуту ей принесли заказ. По словам парня, в коктейле помимо водки был еще ямайский ром, ну и пара цитрусовых добавок, куда ж без них? Люди говорят, коктейль, в котором присутствует солидная доля водки, больше подходит для окончания тяжелой рабочей недели, а во время отпуска можно побаловать себя и чем-нибудь другим. Но путешествие проходило не так, как того рассчитывала женщина. Вернее, совсем не так, а даже наоборот. Бывший муж, Камилла Крэйг, допрос, подозрение в мотиве на почве ревности…Театр абсурда горько плачет в сторонке.

Парень явно был пьян - и явно пытался скрыть это. Выглядело смешно, но Терезе было не до смеха - слишком раздосадованная, она была готова кидаться на людей как питбуль, только дай команду. И команда последовала:
- Хорошая погода, правда? - она наклонила голову в бок, исподлобья глядя на него в упор с выражением: "Что, серьёзно?"
О погоде поговорить? Я не настолько ненавижу себя, уж лучше вниз головой с балкона.
- А ты меня преследуешь или это совпадения?
- В этом мире очень тесно. - Но я это скоро исправлю.
Не успела она бросить Зиму уже приготовленную колкость, как к Терезе снова подошел официант (на этот раз другой).
- Мисс, от господина вон там, - он указал на какого-то толстого, лоснящегося типа в противоположном конце балкона, который, когда Тереза взглянула в его направлении, поднял свой стакан в приветственном жесте. Потом удивленно взглянула на поднос, где стоял бред пьяного бармена, мечтавшего стать кондитером - ужасающе розового цвета коктейль, больше напоминающий салат: столько фруктов и зонтиков в него было напихано.
Она взяла бокал за тонкую длинную ножку и подняла на уровень глаз, с любопытством химика разглядывая, что там на дне, а потом громко, чтоб слышал тот мужик, сказала:
- Что, серьёзно? Пытаешься снять меня с помощью бесплатного напитка? Мне уже можно начать раздеваться, да? - коктейль полетел с балкона, а Тереза повернулась к Зиму: - Комментарии? Вопросы? Предложения?
И прежде, чем он успел ответить, сделала останавливающее движение рукой.
- Ты что, подумал, что мне действительно интересно? Прости, больше этого не повторится.

Just tonight I will stay
And we’ll throw it all away
When the light hits your eyes
It’s telling me I’m right
And if I, I am through
It’s all because of you
Just tonight

— Просто я думаю тот господин хотел, чтобы ты разделась у него в номере, ну, или у тебя в номере, но явно не тут. Недоразумение, так бывает.
Тереза скрестила руки на груди и с интересом взглянула на парня.
Да, именно этого он и хотел. Как метко замечено. Рыбак рыбака видит издалека?
Реакция последовала незамедлительно, не успела Тереза озвучить свои мысли вслух.
— Не будем обманывать друг друга, я видел как ты следишь за мной.
И тебе не надо давать повода — ты сам всё придумаешь?
— Ты пьян, — с нескрываемым презрением вставила она, а парень словно и не заметил этого комментария (более чем очевидного):
— Самое время сказать...
По бокам у Терезы возникли официанты. Они, видимо, решили сыграть в сильных дядечек, потому что заявили, что Терезе здесь не место (как будто она сама не знала!), и обозначили готовность вышвырнуть её отсюда.
Меня через балкон, пожалуйста.
— прошу Вас покинуть помещение.
— А вы всегда так легко судите о людях? — она прищурилась, но и тут встрял Зим — ему явно не сиделось на своём накачанном аппетитном месте, в которое гвоздём впилось желание защищать всех и вся.
Тереза закатила глаза.
Пиджак Джейкоба опустился на её плечи, как парашют. От него пахло туалетной водой и сигарами — воображение Терезы дорисовало и виски, который наверняка пьют в тех местах, где шляется этот малый.
Фу, человечина.
Она движением плеч сбросила пиджак, сложила его вдвое и вложила прямо в руки парня. Неизвестно, как это трактовала его пьяная фантазия, но Тереза пыталась показать: ты даже одеться сам не можешь, какая уж тебе койка?
— Хорошего вечера, — пожелала она. Прозвучало как: убей себя.
Отвернувшись, она направилась к перилам балкона. Оперлась на них выпрямленными руками и прижалась всем телом. Тереза прикрыла глаза и подставила лицо лёгкому бризу, в который раз пытаясь отыскать в себе хоть что-то, что могло бы дрогнуть. Вещи, которые у нормальных людей вызывают нежные чувства — приятный запах, внимание красивого мужчины, ароматный тропический ветер, вечеринка... Как человек может чувствовать — ничего?
Самое время одинокой слезе скатиться по щеке. Это же банальный биохимический дисбаланс, вызывающий эмоциональный аутизм — если верить доктору Натану.
Доктор Натан был её лечащим врачом в реабилитационной клинике. Да, "реабилитационная клиника" — так нормальные люди они называют психушки.
Собственный цинизм подействовал оглушающе. И словно вторя ему, на балконе показалась крупная фигура Аманды. Тереза быстро выскользнула через другую дверь, пока надсмотрщица не заметила её.
Если Аманда была здесь, значит, их номер свободен — и в нём, что важнее, можно запереться. Минуты наедине с собой, когда двадцать четыре часа в сутки вы находитесь под присмотром, стоят много. Она почти бегом пересекла холл и успела войти в лифт, в котором уже были двое. И тут же об этом пожалела: какая-то горячая латинос, не столько одетая, сколько раздетая, вылизывала лицо смуглого парня в костюме явно от Бриони (или около того). Тереза знала парня — вернее, успела запомнить по скандальному и провокационному поведению на лайнере. Томер Смит сорил деньгами и не уставал доказывать, что любит шлюх и наркотики. В первом можно было убедиться на наглядном примере. Тереза встала ближе к двери, спиной к происходящему. И нет, она смогла бы промолчать, если бы девушка не начала постанывать!
— Мистер, у вас что-то на лице, липкое и скользкое, — бросила она через плечо, наградив девушку красноречивым взглядом. А для пущего эффекта — чтоб та поняла, насколько она не нравится Терезе, — добавила:
— ¡Buena perra, continua de un modo análogo! — красота испанского языка была сильно подпорчена сарказмом.
Тревожный звоночек — и она выходит из лифта, в пустое лобби своего этажа. По сравнению с нижней частью отеля, где во всю шла вечеринка, здесь было очень тихо. И безлюдно. Безлюдно было даже не по сравнению с чем-то, а вообще: кроме Терезы, в лобби был только один человек.
— И после этого будешь говорить, что это я тебя преследую? — сказала он Джейкобу, который сидел в кресле, и пошла к своему номеру.

А он все равно собирался уходить и да, он половину мимо ушей пропускал. А потому, что это было не так важно! Да!
Блондинка так и не сказала имени, а просто вставляла какие-то фразы  между его фразами. Никакой информации совершенно не дала. Только пиджак дала, а точнее отдала обратно.
Зим не стал его одевать, он пошел к бару и выпил кофе с мятой и перцем, хотя это было уже лишним. И права была блондинка, права! Нужно было последовать ее совету и пойти спать.
Проходя через зал полный возбужденных людей, Джейк почувствовал себя неуютно, снова нахлынули воспоминания, сожаления. Возможно, не надо было поддаваться порыву и знакомиться с Камиллой поближе. Но тогда он лишил бы себя прекрасных часов проведенных с ней.
Чтобы попасть в отель, нужно было пройти через лобби к лифтам. Там его взгляд упал на молодую пару, даже слишком молодую для этого места, возможно также познакомились на лайнере, кажется, еще школьники.
Неуместное воспоминание всплыло внезапно в памяти. Он - форвард школьной команды по футболу. Соккер, но не саккер, прошу запомнить! Она - любительница литературы и испанского языка, Хэйли Доу. Милая девушка и переведенный из другой школы парень. Они как-то быстро нашли общий язык, она дала ему списать, он помог донести что-то. Кажется это началось именно так, в школьной библиотеке.
Пару месяцев они встречались, это класс перед выпускным, когда большинство его соигроков ставили на то, кто трахнет королеву красоты на выпускном. И неплохие шансы были у Зима, только он не воспользовался. Просто однажды, засидевшись до глубокой ночи в библиотеке, он выбился в лидеры в бессмысленной гонке за первенство в потере того самого плода с веточке, о котором местный кружок онанистов так пекся.
Все было так как это бывает у каждого в первый раз со множеством вопросов, которые нашли свои ответы. Почему Зим об этом вспомнил? Он сегодня видела похожую на Хэйли девушку, потом заванилил, потом выпил. А теперь находился в тупике, стоя в лобби на своем этаже у мягкого кресла, и не мог вспомнить в каком номере живет.
Дверь лифта сзади открылась, послышался французский язык, детектив обернулся.
А, это снова ты... - вот она была похожа на Хэйли, только другой цвет волос и рост, и цвет глаз...
Слушай, - неуверенно обратился он к блондинке, - где я живу? - не дожидаясь ответа, он кивнул и улыбнулся. Ты права, откуда тебе знать? Спрошу внизу! - он направился к лифту, нажал на кнопку вызова, она стала красной.
Кто-то удерживал лифт либо он сломался...
Чееееееерт, - уперевшись ладонями в камень, которым была выложена стена, Зим опустил голову и посмотрел на свою обувь.
Шнурок был развязан, но об этом позже. Пришлось вернуться к блондинке, а точнее догнать ее.
Слушай! А я тебе точно не говорил раньше, где живу? Ну, или ты сама знаешь, ведь ты, - глаза со шнурка поднялись к декольте и там остались, речь стала заторможенной, - ходишь за мной постоянно.

Джейк (так он представился) был "рад" видеть Терезу так же, как и она его. Хотя бы это было у них взаимным.
— Слушай, где я живу?
— Прости, я оставила свою телепатическую кепку в номере, — это была довольно ожидаемая реакция, и даже "прости" не сделало фразу более вежливой.
Вообще, Тереза обладала поразительным талантом наделять слова противоположным значением. "Спасибо", "извини", "будь добр" звучали из её уст как оскорбления — знаете, в мультиках всегда есть принцесса, которая проходит по лесу и манит за собой птичек, а есть злобная ведьма, которая опускает сочное яблоко в котёл, а потом травит Белоснежку. И телепатическая кепка вполне могла оказаться конической шляпой-колпаком.
Зим развернулся и направился к лифту.
Отличная попытка, неудачник, — Тереза проводила его взглядом. Она-то знала, что сейчас происходит в лифте, и это вряд ли поможет Джейку попасть к себе в номер.
Кажется, он предлагал сообразить на троих? Могу подсобить. — Вряд ли в качестве третьего Томер приглашал накачанного пьяного парня, который, скорее всего, за попытку мужеложства сломает ему челюсть — но, как говорится, who cares?
Тереза не спеша шла по коридору — хотя ей нужно было побыстрее запереться в номере, было немного любопытно, что же дальше сделает Джейк. Прямо как наблюдать за мышью в клетке. Вот и сзади послышались шаги и растянутое "слушай". Обычно так начинают, когда что-то нужно.
Обойдёмся без прелюдий, давай сразу к делу.
Тереза остановилась, но не обернулась — Джейкобу пришлось обойти её и встать впереди, лицом к лицу. Ну как лицом к лицу... Его взгляд опустился на грудь девушки, да так и остался там. Доэрти приподняла одну бровь, другую — кожа на лбу собралась в морщины, а выражение лица стало ехидным. Удержаться от комментария не было ни сил, ни желания. Да и когда удерживалась?
— Да, это моя грудь, она маленькая, но она есть. А лицо немного выше, — она щелкнула пальцами, привлекая внимание.
— Теперь послушай ты. Я не хожу за тобой постоянно, это глюки или зеленым змей. Или ты просто очень мнительный. Чего ты от меня хочешь? — она кивнула на дверь справа от него. — Это мой номер.

Был бы он критичен, не был бы — её второму с натяжкой размеру это вряд ли поможет.
Упоминание об их дружбе сразу после обсуждения груди Терезы, да ещё и просьба пустить его в номер — не намёк, нет, всё прямо и сурово, — можно было подумать, что Зим пытается затащить её в постель. Увы, секс — последнее, что интересовало Терезу, сейчас или вообще.
К счастью Зима, перед ним был человек, который не мыслил стереотипно.
О, даже я не настолько жестока, чтоб не пускать его в туалет. Я было бы забавно понаблюдать, как он здесь потанцует.
Она решила, что избавится от мужчины сразу после того, как он сделает своё дело, и открыла дверь. Парень пулей ринулся в кафельную комнату, Тереза же тщательно заперла дверь — так, чтобы снаружи было не открыть. А вот дверь на балкон она распахнула настежь.
Да, обстановки в комнате не было и она могла поразить своим аскетизмом — всё для того, чтоб Тереза не убила себя. Любой предмет, которым можно было причинить себе вред, моментально пропадал из её зоны видимости и доступности.
Она застыла в центре комнаты в задумчивости — стоя на носках, руки сведены за спиной, губа прикушена.
Из туалета вышел довольный Зим. Как мало человеку нужно для счастья!
Судя по тому, что он развалился на кровати, Джейкоб не собирался уходить.
—... что это у вас за хитрый дизайн в ванной? Вы не любите душевые кабинки?
А что, так заметно? Это вроде называется творческим минимализмом.
— Я предпочитаю ванные,—с мефистофельской улыбкой ответила она, и вряд ли Джейкоб понимал, какой страшный смысл кроется в этих словах.
Она рефлекторно бросила взгляд на свои запястья, заклеенные пластырем — свидетельство упомянутого пристрастия к ванным.
Улыбка до сих пор была на её губах, взгляд Терезы скользнул по одежде Зима и остановился на поясе. Если быть точнее — на ремне. Способов осуществить задуманное было несколько: сброситься с балкона (лучше вниз головой), разбить зеркало и осколком закончить начатое, но теперь появился ещё один.
Говорят, что удушение — самая страшная смерть. Это настолько больно, что висельники успевают передумать и пытаются выбраться из петли. Но уже поздно. Интересно, я смогу это почувствовать? Желание жить?
Она сбросила босоножки и босиком приблизилась к Джейку. Кровать была односпальной, поэтому когда Тереза села на неё, подогнув ноги под себя на турецкий манер, расстояние между ней и мужчиной было небольшим.
— Мне кое-что нужно от тебя. Дай мне это, раз мы вот так, — плавный жест от себя к нему, пародирующий зимовский, — подружились.
Жест закончился на его брюках: кончиками пальцев Тереза легко коснулась ремня.
— Одолжи мне свой ремень, пожалуйста.
Вы ведь помните, как от неё звучали слова вежливости?

— Знаешь, мне еще так прямо заняться сексом не предлагали. — Да и не предлагают.
Тереза немного удивилась: она не понимала, как её слова звучат со стороны, и уж точно не пыталась говорить двусмысленно. В том, что касалось флирта, или соблазнения, или любых любовных дел, она была полным нулём. Вот не получалось у неё быть сексуальной, да и желание, если честно, давно отпало. После смерти Энди всё пошло совершенно иначе...
Она с удивлением следила за телодвижениями Джейка — он опустился вниз и начал разуваться. Конечно, джентльмены занимаются сексом не в носках, но, право, так яро демонстрировать свою готовность...
— Это не то, о чём ты думаешь, — слабо попыталась возразить. Парень, казалось, не услышал — или просто не придал значения её словам. Тереза вздохнула, и движение её груди, видимо, опять привлекло Джейка.
Не комбайн, говоришь?
Она не стала отвечать на вопрос об имени. Тереза почувствовала, как парень берёт её за руку — она не была поклонницей рукопожатий с малознакомыми мужчинами и собралась уже вырвать ладонь, как Зим заметил пластыри. Было забавно наблюдать, как улыбка мачо сползает с его лица.
— Зачем тебе пояс?
Да-да, ты всё правильно понял.
Тереза молча смотрела ему в глаза, ненакрашенные ресницы дрожали, а в зрачках блестело что-то, наводящее на мысли о сумасшествии. Джейк был к ней так близко, что Тереза могла чувствовать запах его туалетной воды — тот самый, которым пропах пиджак. Повисла тишина.
Тереза молчала не потому, что стыдилась — своей попытки самоубийства, как и желания повторить её, она никогда не стеснялась. Наоборот, выставляла напоказ, даже чересчур напоказ. Иногда это напоминало браваду, но в целом было правдиво. Она молчала потому, что разглядывала мужчину. Оттянуть этот момент между вопросом и изумлением, потом непониманием и финальным отторжением — в этом было какое-то мазохистское удовольствие.
Вдруг в дверь застучали — сильно, настойчиво, так, что она буквально завибрировала.
— Тереза, открой! Я знаю, что ты там, открой немедленно, или я выломаю дверь, — раздался низкий напряженный голос Аманды.
— Думаю, вопрос с именем мы уладили, — Тереза резко вырвала руки и поднялась.
Аманда, услышав её голос, немедленно перешла к действиям: по грохоту было понятно, что она разбежалась и начинает выламывать дверь плечом.
Тереза рванулась к ванной, но замерла на полпути и бросила взгляд к открытой двери балкона.

Не успела Тереза выбрать, как Зим (и откуда взялась проворность? Пять минут назад он шнурок завязать не мог!) прижал её к себе, сковывая все движения и не давая даже дёрнутся. И нет, это не значило, что Тереза не пыталась — она пробовала вырваться изо всех сил. Дверь ходила ходуном и жалобно трещала — вот она, паника Аманды.
— Быстро скажи мне, кто у двери.
Тереза была умна, и понимала, что парень — детектив, как сам только что крикнул, — может встать как на сторону Аманды, так и на сторону Терезы. Прояви она хитрость, наври ему что-нибудь — и он будет расценивать её как жертву. Вопрос лишь в том, что Тереза не собиралась лгать. У неё было много недостатков, но обманщицей она не была никогда.
- Говори пока есть время.
Он говорил шепотом, видимо, опасаясь, что Аманда их услышат. А та притихла. Плохой знак.
Тереза замерла — волосы лезли ей в лицо и попадали в рот.
— Это моя надзирательница, — наконец ответила она и рванулась в сторону, пытаясь оттащить Зима от двери. Они задели туалетный столик — и с него, покачнувшегося, упало зеркало. Секунда — и звон наполнил комнату.
Это, видимо, послужило сигналом для Аманды — дверь сдалась, замок был вырван с мясом, и на пороге, заполняя собой все пространство между косяками, появилась женщина.

Одного взгляда хватило ей, чтобы оценить обстановку.
— Держи её!
Она бросилась в ванную и вернулась уже с пластиковым стаканчиком, наполненным водой. В руке была таблетка, которую она ловко запихнула в рот обезхдвиженной Терезы.
— Выпей. Давай, — схватив блондинку за подбородок, Тереза прижала стакан к ей губам, заставляя пить. Половина воды пролилась, стекая по шее на грудь и оставляя влажный след на майке, но остальную половину Тереза, сама того не желая, проглотила. Чтоб убедиться, приняла ли она таблетку, Аманда засунулу два пальца Терезе в рот и пошарила в нем. Во всех движениях этой высокой, крепкой женщины чувствовалось: она точно знает, что нужно делать, и делала это не раз.
Следующим её действием было закрыть балкон.
Тереза, то ли сдавшись, то ли под действием таблетки, обмякла в руках Зима — только, повернув к нему голову, она послала выразительный взгляд — так раненое животное смотрит на человека, не имея возможности рассказать о своих чувствах.

Отредактировано Teresa Doherty (2011-11-17 01:10:01)