А были ли мы здоровы?
Это хороший триггер для долгой дискуссии, но сейчас время поджимает, он не станет озвучивать и половины своих доводов. Что, например, человечество, как вылезло из пещер, обречено было заточить себя в другие. И с каждой эрой безумие меняет оттенок, приобретает новые силы, другие масштабы, разве не в этом прелесть быть гомо сапиенсом?
- Значит ты все еще не в игре? – Невинно интересуется Паркер, хмыкает. – Ты в своем репертуаре, Тереза. – Это мне в тебе и нравится. – Я бы поиграл на дорожку, прежде чем мне переломают все кости, в того, кто борется за свою жизнь, отбирая ее у других. - Я бы пробовал снова и снова, пока мне не надоело бы.
Он вздыхает с отчаянием человека, знающего свою участь. Ничего особенного, каждый теоретически тут труп. Правда в нем не так ярко выражены качества, способные спровоцировать кого-то на решительные действия, ну, скажем, Паркер не выглядит как тот, кого стоило бы опасаться. А стоило бы. Но тихонь тоже не любят, каждый сам за себя, а если бы он попробовал занять место в спасательной шлюпке снова, незамедлительно пошел бы на корм рыбам. Как же хорошо, что он сразу не утонул.
– Ни у кого из нас нет шансов.
Даже у тех, кто сумеет покинуть остров.
Мальчик присвистнул, мотнул головой. История с доктором больше походила на реальность, чем все эти побегушки с огнестрелом. Лонсдэйл убирает руки от Терезы, его ладони холодит ощущение выступившего пота.
- Каждый бросил камнем, словно он безгрешен, - бурчит он, выражая крайнюю степень ошарашенности. Мол, не ожидал, не ожидал.
Не время умничать, но это единственное что подходило.
Самое трудное в игре в прятки не закричать «я здесь, слепой ты лохопендр», и Паркер отлично справлялся с этим порывом. Лишь один раз его рот предательски дрогнул в улыбке, похожей на растерянную. Сейчас внутренний диалог возобновился, но его эго хрипло заходилось в смехе, отдающем в ушах стуком сердца. Странное дело, он контролировал все, кроме этой мышцы, гоняющей кровь. Она заходилась в славной канонаде. Пусть это тоже будет выглядеть как одно из проявлений страха.
- Больной ублюдок хорошо играет, снимаю перед ним шляпу. - Это крайняя степень сумасшествия, говорить о себе в третьем роде. Паркер больнее всех остальных. Просто осознал это раньше. -Кто он может быть? Кто угодно, может быть ты, может бытья, может быть соседский кот?- Шутливо говорит парень. Он не обидится если Тереза решит вмазать ему побольнее, но как тут не взять и не пошутить. – Если до сих пор никто не догадался, то нужно будет пытками выуживать правду. – Или в конце концов один маленький грязный рот проговориться. Два грязных рта? Три? Вполне очевидно, иголок под ногти ему не дождаться. Как жаль. Он ожидал что будет праведником, чья смерть была во имя церкви.
Лонсдэйл старался всем видом источать сочувствие и благоговейный ужас. Кто же этот мерзавец? Кто же этот поддонок? Вздерните его как следует!
- Что же, скоро будет финальный аккорд. – Лонсдэйл поднимает голову, внимательно следит за дымом. – История не раз сталкивалась с массовыми проявлениями вандализма, правда я так и не понял, чем это обосновано и что движет разъяренной толпой. – Толпой тупых животных.
Отредактировано Parker Lonsdale (2013-01-10 03:47:03)
