-Тебе не нужна ни операция, ни медстраховка, ни обезболивающие. Так что не надо тут мне выкаблучиваться, экономный ты наш.
Винсент шел впереди, слушая ее ругательства. Было смешно, даже очень, но и все это невероятно злило его. Какая-то баба смеет говорить с ним в таком тоне, даже если эта баба дорога ему как фарфоровый сервис. Ему повезло больше чем ей, но историю ее ненависти к людям он не знал. Эд никогда не рассказывала о своей семье, лишь холодно отзывалась о матери. Да и Эджворт не спрашивал, ибо не его это было дело.
-Промолчу - он повернулся и вплотную подошел к девушек, смотря на нее сверху вниз - С тобой спорить бесполезно.
Развернувшись обратно, парень поднялся по лестнице на открытый воздух. Прохлада вечера веяла сладким запахом, вокруг слышался шум прибоя и крик чаек, что летали над головами. За короткое время Винсент полюбил это. Он обожал подниматься наверх и смотреть на алый закат, любил смотреть как солнце уходит за горизонт, а закат отражается в воде. Тут он успокаивался, черпал вдохновение.
-Тут прекрасно - проговорил он, подходя вплотную к борту и глядя вниз, на воду - Обожаю здесь сидеть.
-"Романтик чертов"
-Слушай... я погорячился. Обещаю с этого момента не лезть в твои дела - с улыбкой проговорил Винс, устремив свой взгляд в глаза девушки.

-Вот так вот надо было сначала. Сам-то с бабами спишь и не переживаешь.
Винсент засмеялся. И вправду, если бы мужчиной называли "проституткой", то ди-джей смог бы запросто отбить этот титул у какого-нибудь пикапера. Сколько было девушек он и не помнил, но знал, что их было очень много с момента, когда он начал увлекаться женским полом и познавать все тайны соблазна. Потеря девственности в 15 научила его лишь одному: будь ты красив и привлекателен, тебе дадут и не пожалеют. К тому же родители его жили в достатке и частенько баловали своего сынка. Поэтому и проблем с девушками у него не было. Пару красивых слов, букет роз и поход в кино делали свое дело. К тому же и лицом он вышел, да и тело у него было красивое.
Но с этой девушкой все было по другому. К Эд он испытывал иные чувства. Ему не хотелось просто переспать с ней и бросить как использованный презерватив. Винс хотел просыпаться с ней, обнимать, говорить о чем угодно. Просто любить и знать, что она испытывает к нему тоже самое. А для "просто переспать" были другие, которые приходили к нему на выступления и давали свои номера, приглашали после вечеринки к себе в каюту.
-Ну... во-первых я мужчина. Мне по статусу положено. Во-вторых я не могу им отказать. Ну а что поделаешь, когда маленький Винс подает признаки активности - он вновь засмеялся.
-"Странный ты человек, однако. Хочешь, чтобы она была твоей и все равно говоришь о своих сексуальных похождениях"
С Эддисон у него были довольно таки теплые отношения. Он мог рассказать ей все, что у него накипело. Они поспорят, поругаются, но все равно мирятся. Друзья, хотя чувствовал он себя с ней как с другом. Скорее как со своей сестренкой, которой не было, даже не смотря на нежность, растекающийся по его телу.

---------->> комната Анны Пакуин >> Ресторан

Судебный зал.
Заседание.
В зале стоит мертвая тишина, лишь прерывистое дыхание Анны разбавляет ее. Она старается не смотреть вправо, старается, ведь он наверняка смотрит, но... соблазн слишком велик. Лишь на мгновение, девушка поворачивает голову и сталкивается с зелеными глазами, которых некогда так любила. Или до сих пор любит? Трудно сказать, ведь сейчас она ослеплена ненавистью. Не самым полезным чувством, надо отметить. Анна отводит взгляд и фокусирует свое внимание на судье.
Вердикт вынесен.
Брак аннулирован.
Любопытно, что может сделать хаотичный набор букв с жизнью человека. Вот только вчера - ты счастлива с мужем, планируешь родить ему много-много детишек, а сегодня, после подписи совершенно чужого вам человека, вы становитесь чужими людьми (а ему еще нельзя к тебе подходит ближе, чем на пятьдесят метров ).
Чья-то массивная рука разворачивает ее на сорок пять градусов.
- Анна, прошу, давай поговорим.
Пакуин несколько секунд сверлит взглядом руку мужчины, затем поднимает полные слез глаза и тихо шепчет:
- Разве это не ужасно, когда совершенно чужой человек подходит к тебе на очень близкое расстояние? С какой стати? По мне, нужно каждый сантиметр близости завоевывать годами.
Это было их последним прикосновением.

Пакуин горько вздохнула, припомнив развод годовалой давности. Вернее не развод, а слова, сказанные мужу. Тогда она была тверда в своих убеждениях и принципах. А еще была замужней, счастливой женщиной, у которой, как ей казалось, все хорошо.
Но как говорилось ранее - самообман - великая вещь. И не будем углубляться в его психологические аспекты, как это делалось ранее. Да этого и не нужно, ведь у женщин такой примитивный склад ума.
Через полчаса начинался концерт, а Анна сидела в одном нижнем белье на балконе с огромной миской ванильного мороженого. 
Рядом валялся включенный диктофон, который издавал звуки, какие наверняка заинтересовали бы немецких порно режиссеров.
Облизнув огромную ложку, перепачканную мороженным, она ухмыльнулась:
- А парень-то свое дело знает.
Через двадцать минут Анна стояла возле входа ресторана, наблюдая за брюнетом, который ждал ее. Стоя в практически обычной позе, в дорогом костюме среди всей этой элиты, он все же выделялся, словно шлюха в монастыре. А что его выделяло пока еще предстояло узнать. Девушка привыкла доверять своей интуиции, с этим парнем ухо надо держать востро. 
Стуча своими пятнадцатисантиметровыми каблуками, она все же двинулась в его направлении. Положив руку на его плечо, Пакуин улыбнулась:
- Извини, что заставила ждать.
Огласив свой имена и номера кают, пара, наконец, вошла в ресторан с пафосно-кричащим названием "Le Clézio" и заняла столик у самой сцены.

***
Ночь подкралась, словно темный зверь. Слышен только звук волн, вперемешку с музыкой, доносящийся с первого класса, и то смутно-смутно, еле различимо. Только скрипнули половицы, когда она выскользнула на палубу — и снова все замерло в ночной тиши. Анна любила ночь. Она ощущала ее мрак всей кожей — как некое обещание. И как плащ, сотканный из опасности, страха и надежды.
За палубой в ярком свете фонарей, освещающей горизонт, тускнели звезды, а здесь, на просторной палубе корабля, казалось, не продохнуть — настолько напоен весь воздух чем-то таинственным. Возможно что-то таинственное Анне просто чудилось из-за количества алкоголя в ее крови, а возможно так оно и было, кто знает. 
Вскоре, после ухода Слава, женщина покинула ресторан. И нет, не потому, что ее обидел до опиздения предсказуемый поступок мужчины (у нее много недостатков, но слабоумие в их число не входит), просто сразу после выступления Сиберг на сцену вышла парочка, которая запела о несчастной любви (а девка вообще фальшивила). Недолго думая Анна схватила свою пачку мальборо со стола и демонстративно, как можно громче стуча каблуками, вышла из ресторана. Предварительно Пакуин кинула взгляд на сцену и заметила реакцию парня на ее выходку. Уголки рта опушены, взгляд отведен в сторону. Смущение. 
Довольно улыбаясь, женщина рассекала коридор с сигаретой во рту и бутылкой "Шато манто" 92-ого года. Ноги сами привели ее на прогулочную площадку. Устроившись на шезлонге в платье от Шанель, Анна откупорила бутылку и сделала внушительный глоток.

Больше не было сомнений на этот счет. Пригласили, так пригласили, будь что будет. Вот уже и Гани откланивается, оставляя его в, не проходящей, растерянности.
-  Значит, договорились. – Уже вслед Санджаю проговорил Мур.
У него снова появилась куча свободного времени. Времени, которое нормальный человек распределил бы на отдых. Но не Кристофер. У того пятая точка аж горела в поисках приключений. В конце концов, он избрал всё тоже бесцельное шатание по всему кораблю, впрочем, как и задумывал сначала. Хотя время было не тем, да и поддувать уже изрядно начало, заставляя крупно дрожать. Мерзляк, чего уж там.
Стоило вернуться в каюту и надеть что-то более теплое.
Прежде чем уйти отсюда, он долго смотрел на воду. Место для лирики и чтоб развести полемику. Непонятно, чего он ожидал там увидеть, но это занятие так завлекло его сознанием, что он едва нашел в себе силы оторваться. Очень медленно, едва перебирая ногами. Ему не пришло в голову позвонить, кажется, кто-то там просил, как только он отчалит. У Кристофера внезапно упало настроение ниже плинтуса, с громким звуком разбивающегося стекла.

=>>  Прогулочная площадка (правый борт)

====   Каюта Крис Блэкфорс

Мдааааа, девочка, ты явно переоценила уровень своей терморегуляции и способности улыбаться искренне при таком холоде. В коридоре, где был расположен инкубатор дверей в каюты первого класса, еще куда ни шло – так, прохладненько или, как говорила мама, «свежо на улице». Ощутимо, но терпимо. А вот едва они очутились на палубе, а уж к воде когда подошли – Кристина едва не посинела от холода, настолько пронизывающе подул ветер, который сначала показался тепленьким. Нет смысла писать о том, какие слова пронеслись в мозгу датчанки, но будьте уверены – это были сплошные маты.
На лице воцарилось выражение недовольства, обиды на силы природы и досады из-за собственной глупости. Она действительно погорячилась, собравшись на свежий воздух в одном лишь пеньюаре да тапочках. Ах нет, еще были шортики, но что тех шортиков – бомжи под церковью Амстердама одеты куда теплее.
- Ох, бедные-несчастные повары, - ехидно поддакнула шатенка, кивая головой, - твоя куколка – одна из них? Боишься, что она прямо сейчас пройдет именно здесь и увидит тебя и меня в пеньюаре?
С чего еще веселиться одинокой женщине, как не с никому не нужных мелочей? Возможно, сейчас она немного перегибает палку, и Крэйг даже может сейчас ткнуть её в это носом, а смысл? Что-то испоганилось у датчанки настроение, быстро и бесповоротно, но не начальник службы безопасности был тому причиной. Просто осознание того, что прошедшее должно было удовлетворить её эго и того, что на самом деле этого делать не стоило, теперь крепко засело в голове.
- Я в общем не хотела тебя подстегивать, - усмехнулась Кристина, - но не думаю, что произошедшее должно как-то повлиять на наше знакомство. Ну, в смысле сильно повлиять. Давай просто будем считать это рукой помощи в трудную минуту нуждающимся? А то на тебе лица нет, красавчик…
Женщина повернулась спиной к бортику и облокотилась на перила, глядя на мужчину. Что же ты сейчас начинаешь эти грустные-грустные песни? Прямо смотришь на тебя, и хочется пожалеть. Вот только повод у тебя для этих песен какой-то непонятный.
Еще раньше кто-то отмечал на палубе какое-то хорошее и радостное событие, или просто напился. Видимо, не всё пошло гладко или руки выросли из задницы, но рядом с парой валялись бутылочные осколки и малюсенькая лужица темной воды. Скорее всего, пиво. Датчанка брезгливо поморщилась и несколько раз пошевелила ногой, отодвигая битое стекло подальше от себя. Но едва сложная процедура была выполнена – лайнер качнулся. «Качнулся» в контексте посудины таких масштабов с борта «Селебрити» казалось едва ли не землетрясением с приличным количеством баллов. Женщина только и успела понять, что летит на пол, прямо в кучку осколков, которые секунду назад отодвигала – она инстинктивно пытается выбросить руки вперёд, чтобы приземлиться – от качки стекло разлетается на бесформенный силуэт, Кристина кричит, как будто это могло превратить её в Тринити, она падает на этот силуэт с размаху, а её вопль заглушает пронзительный рев сирены. Она приземляется сначала на колени, и кусок стекла размером с персиковую косточку впивается ей в голень. Один из осколков в одну долю секунды оставляет на лбу длинную царапину, еще два разрезают немного кожу на плече и груди. Такой боли женщина еще не знала в своей жизни – при её фобии даже прокол иголкой поверхности кожицы был потрясением. А теперь представьте себе, какой шок испытала Крис сейчас.
Она в одну секунду начинает рыдать, в тон воющей сирене, которая не зря предупреждала об опасности – лайнер непривычно перемещался в воде и она даже не понимала, что «Селебрити» тонет. Она пытается перекатиться на спину, кричит, плачет, вертит головой и прижимает руки к голове, кистями к виску, её бросает в дрожь. Датчанка не просто не в себе – ей больно, ей страшно, дико и безумно страшно.
- Нет, нет, нет, нет…, - рыдая, причитает она, при этом спиной и боком из-за тряски бьется о вертикальные маленькие трубы перегородки бортика.

Нужно сказать, девушка держалась молодцом – несмотря на столь нелепый вид, который совершенно не вписывался в ночную картину на палубе, Крис старалась вести себя уверенно, даже чрезмерно нахально для хрупкой девушки.
- Давай просто будем считать это рукой помощи в трудную минуту нуждающимся? – девушка не унималась. Она, поежившись от холода оперлась спиной о перила подняла взгляд на Росса. Мужчина лишь улыбнулся и приглушенно фыркнул, не сдерживая усмешку.
- А ты, что ли дитя Африки? – нуждающиеся ассоциировались у него не только с Африкой, но второе предположение мужчина оставил при себе.
Крэйг – любимец женщин. Его внешность могла бы сыграть ему на руку, если бы мужчина желал этим воспользоваться: правильные, волевые черты лица, глубокие голубые глаза и обезоруживающая улыбка – вот то, что заставляло женские сердца биться быстрее. Тем не менее, мужчина всегда считал себя выше этого, выше интрижки, романа на одну ночь. Впрочем, за последние месяцы он сильно пересмотрел свои позиции.
После Ирака, после того, что ему пришлось пережить, Росс сломался. Нет, он не пошел запивать проблему алкоголем до потери пульса, хотя алкоголь в его реабилитации присутствовал, он не стал асоциальным типом, не опустился на дно. Мужчина справлялся по своему: он стал использовать женщин, чтобы заглушить боль. Нет,  конечно же он делал это не осознанно, без тайного злого умысла. Скорее всего женское общество снимало ту боль, что рвала его изнутри. А частая смена лиц лишь помогала не привязываться больше ни к чему.
К чему эта предыстория? Все просто: Росс никогда не был галантным кавалером, пусть и опыт романов у него был. Мужчина вел себя раскованно, непринужденно и в меру самоуверенно, что придавало его поведению мужественность и шарм.
- Надень, - коротко проговорил он, протянув и накинув пиджак на плечи девушке. Сам же снова оперся локтями о борт, всматриваясь в горизонт, который еще не было видно, - А тапочки тебя определенно согреют.
Внезапно последовал хорошей силы толчок, отчего Росса бросило вперед. Пальцы намертво сжали металлическое ограждение, благодаря чему, Крэйг устоял на ногах, сильно дернувшись в сторону.
Легкое оцепенение: всего мгновение, десятая часть секунды – привычка или военная выучка: Росса уже давно нельзя было застать врасплох. Невозможно было понять, что происходит с кораблем – взрыв? Столкновение?
Между тем, секунды, кажется, тянулись уже вечность. Лишь спустя несколько бесконечно долгих секунд Крэйг выловил взглядом свою недавнюю собеседницу. Девушка находилась на полу, не то в шоке, не то в чем-то еще, не суть. Росс лишь по лицу понял, что с ней происходит: кажется, пронзающая сирена заглушала все вокруг. Пронзительный, давящий звук, ситуация и атмосфера в целом. Ничего хорошего. Крэйг напряженно сдвинул брови, мышцы напряглись.
Плач. Нет, его мужчина тоже не слышал, а может быть и слышал. В любом случае, Росс ненавидел плач.
- Эй, эй! – почти неслышно произнес мужчина, уже подскакивая к Кристине. Кусок бутылочного стекла красочно торчал из кожи, несколько алых полос украшали лицо, руки и грудь девушки.
Истерика.
Рывком Крэйг дергает девушку на себя. Резко, даче через чур грубо. Громкий, выработанный голос, коротко обрывает ее плач. Четкие, короткие команды, словно приказы, разрезают воздух, - Смотри на меня. На меня смотри, - он ловит теплой ладонью ее лицо, настаивая на том, чтобы девушка смотрела в глаза, - Это ерунда. Сейчас все будет хорошо.
Еще одно уверенное движение – мужчина поднимает свалившийся с плеч девушки пиджак. Сирена, тем временем, кажется, и не думает униматься. Корабль, крупная махина, сильно накренилась в бок. Рядом пробегают какие-то люди. Крик. Паника.
Росс спокоен, даже хладнокровен.
- Терпи, - голос не дрогнул. Пальцы плотно обхватили окровавленное стекло и плавно вытащили его из-под кожи.
Платок. Белый платок опустился на рану, моментально окрасившись в алый цвет. Следом за ним галстук – вот она, тугая повязка. Крэйг не раз делал такие пустяковые манипуляции, только вот, раньше материалы были не такими удобными как здесь и сейчас.
Еще секунда, мужчина снова обхватил рукой подбородок девушки, заставляя ее обратить на него внимание, - Идти можешь?