>>>Правый борт: шлюпбалки. Шлюпка #2

Ван-Де-Верде вздрогнула от резкого крика, который вывел ее из состояния полусна, который застал ее в шлюпке. Шок от происходящего все никак не проходил, но девушку больше не колотило. Вместо этого пришла апатия, невидящими глазами он смотрела на от, как водная гладь все приближается и приближается. Крики, сопровождаемый как спуском, так и самим крушением, уже давно были поглощены ее сознанием и не воспринимались, словно это и не крик, а гомон цикад, разразился в округе.
Шлюпка опустилась на воду и Селин почувствовала толчок, она уже не зависела от лайнера. Девушка опустила руку в воду и почувствовала, как что-то довольно острое кольнуло ее в ладонь несколько раз. Все же ночью воду куда холодней, нежели днем, даже очень. Она подняла голову, смотря на оказавшихся с ней вместе людей по несчастию. Здесь была и Джин, какая-то девушка уже спала или же просто отключилась от полученного шока. Рядом сидела женщина, сжимающая в руках совсем еще маленькую девочку.
По какому-то непонятному зову сердца, Ван-Де-Верде подняла голову, всматриваясь в звездное небо, нависшее над ними. Ему было все равно, что здесь сейчас происходит, что окружающие люди умирают, звезды на нем горят все так же ярко и беспечно. Тяжелая луна смотрит на нее без особого энтузиазма, ведь люди всего-навсего люди, им свойственно умирать под такими вот звездами.
- Вы видите это небо? Такое красивое, такое завораживающее. – Девушка не знала, кому она это говорит, она просто говорит, ничего другого ей не остается делать, но ей абсолютно не хотелось говорить о том, что здесь погибают люди, или что жизнь многих сидящих здесь теперь уж и разбита. Ей не хотелось думать, что сейчас происходит нечто ужасное, что заставит ее содрогнуться от ужаса и холодных, неодобряющих взглядов. 
- Знало ли оно, что случиться сейчас и просто молчало об этом… или же для нее это такой же сюрприз как и для нас. А ведь оно совсем не такое уж и холодное, как говорят многие. – Можно было бы подумать, что девушка просто обдолбанна, что ее разум затуманен, что она просто дура в конце концов, но сама Селин твердо верила, что говорит сейчас все правильно и верно. Ее слова, они исходят из глубины разума, она не размышляет о сказанном, просто говорит то, что засело у нее в голове словно червяк.

>>>Правый борт: шлюпбалки. Шлюпка #2

Усталая улыбка расплылась на лице Анны. Казалось, страшное позади, а посему можно расслабиться и... получать удовольствие, читая в глазах других пассажиров шлюпки осуждение. Ее всегда забавляло стремление людей искусственно создавать ситуации, способствующие зарождению новых эмоции по отношению к совершенно незнакомым людям, таких, как зависть, месть или то же самое осуждение. Пакуин не по наслышке была знакома с этой теорией, посему могла спокойно сделать вывод: пол шлюпки сейчас думают, что я насмехаюсь над людьми, тонущими в данный момент. Твари.
Пришлось приложить немало усилий, чтобы не послать всех к чертовой матери, а вместо этого переключить свое внимание на корабль, медленно, но верно, двигающийся ко дну. Усталая, буквально выжженная изнутри, Пакуин мечтала заснуть и проспать чуть ли не сутки. А потом проснуться в своих роскошных апартаментах, и понять, что крушение корабля было лишь сном. Идиотским, не имеющим место в реальном мире, сном. Ведь это нереально, абсурдно! Такой корабль не может затонуть!
Тут женщина погрузилась в размышление касательно последнего утверждения, взвешивать все "за" и "против". А почему собственно не может? В древние времена гибли целые цивилизации, ведь даже в наши дни природные катаклизмы стирают с лица земли целые города! Что стоит затонуть простому круизному лайнеру, когда мир находится в таком дисбалансе между жизнью и смертью? Допустив вероятность реальности всего происходящего в данный момент, Пакуин, в надежде на то, что возьмет сполна с сегодняшней ночи, (во-первых, подаст в суд на "Celebrity Equinox", во-вторых, напишет книгу о событиях сегодняшней ночи, где она, слабая и беззащитная женщина, выступает в роли героя, спасающего маленького ребенка) решила скоротать время и переключить внимание пассажиров шлюпки, на лицах которых можно было прочесть целую гамму чувств.
Если кто и был счастлив в этой шлюпке, так это Анна.
- Всегда приятно врезать засранцу.
Интонация голоса певицы заставило Пакуин повернуться к ней. Посмотрев в ее изрядно попорченное лицо, она проследила за ее взглядом и... Да ты, мать, издеваешься! Анна так и представила эти винтики, крутящие в голове Сиберг, которые в конечном итоге выдали бы нечто такое: Омг, она украла ребенка!
Женщина нахмурилась.
- Я ее не крала. Она вопила у края палубы, пока после толчка чуть не выпала за борт. - голос был абсолютно нейтральным, ни грамма хвастовства или гордости - чистая констатация фактов

Ничто так не радует, как встреча в экстремальной ситуации (да-да) со старым знакомым, к тому же – хорошим человеком. По имени? Да боже мой, с огромной радостью! Пикселю не пришло на ум, что вопрос об оставшихся на корабле родственниках, любовницах и прочих, и прочих – был лишь данью вежливости.
- Нет, мис…Джейк, никого не было, - развел руками Пиксель  и продолжил вслед, переключившему своё внимание на другую, Зиму, - но девушка одна…ооо, что за девушка! Мечта! 
Всеми фибрами своей души Пиксель мечтал, чтобы Белинда спаслась на одной из шлюпок, которые также ожидали своих пассажиров. Или которые уже спустили на воду и отправили в свободное плаванье.
Как говорят? В стрессовых ситуациях – представьте, что вы сейчас лежите на пляже с золотистым песком, где-нибудь на территории Ибицы, из динамиков пляжного бара раздаются спокойные, расслабляющие нотки песни Паффа Дедди «I’ll be missing you».
- О, мисс! Какой приятный сюрприз! Вы тоже спаслись! Мисс…эй, что с вами?!
Едва он вновь обрел свою потерянную темнокожую подругу по несчастью, с которой бежал по палубе, пытаясь добраться до спасительной шлюпки, как девушку всю перекосило буквой Зю, и только Пиксель, наверное, видел и слышал этот тоскливый хрип о помощи.
- Не делайте резких вдохов, сядьте на корточки, дышите спокойно, - тихо сказал он девушке. Нерв ей что-ли защемило где-то там?, у них, зубников, нерв – любимое слово вообще.

>>>Правый борт: шлюпбалки. Шлюпка #2
- Да, Ро, я в порядке, и всё будет хорошо, слышишь? – Эван мягко поцеловал замерзшие руки жены, стараясь согреть её в своих объятиях и не дать видеть происходящего вокруг. Ей не стоит, его прекрасная и нежная Роуз не должна видеть этого, слишком тяжело. Для Доусона всё это было не более чем боевиком, в который он попал, отчасти фильмом ужасов со слишком реалистичными спецэффектами, но он всегда умел отвлекаться, терять ощущение действительности и просто не реагировать, как сейчас. Роза была другой, и он не хотел оставлять в её памяти воспоминания о том, что творилось сейчас вокруг, не хотел, чтобы она видела, как там, на борту, оставались женщины и дети, все те, кто не успел спастись и неизбежно умрут жестокой и жуткой смертью от холода или ран. От  утопления, от давки, от нелепых несчастных случаев или будут похоронены заживо на непроглядной глубине океана. Нервно сглотнув, Эван заставил себя ободряющее улыбнуться жене, отгоняя слишком реалистичные и живые видения вероятного будущего, любезно предоставленные воображением.
- Я с тобой, я никуда не денусь, мы выберемся отсюда, совсем скоро прилетят спасатели, и мы будем дома. – Не слишком уверенным был его голос, но в душе отчаянно хотелось в это верить, они слишком молоды, чтобы умирать сейчас и не настолько идеально романтичными, чтобы хотеть аки Ромео и Джульетта смерти в один день.
Тем временем, шлюпку стали спускать на воду, не самый приятный процесс, но к счастью это значило, что они ещё на шаг ближе к спасению. Эван наконец нашел минуту-другую, чтобы оценить ситуацию, увидеть людей вокруг, среди них были и те, кого, оказывается, он знал, удивительный факт, но приятный. По крайней мере, ему случалось видеть девушку, сидевшую неподалеку, кажется, она была администратором, помогала им по какому-то вопросу, относительно их особой программы для молодоженов. Кто у нас тут дальше? Улыбку вызвало лицо малышки на руках одной женщины. Он любил детей, хотя и не думал пока что об их собственных. Они просто не слишком то к этому готовы, как ему казалось, казалось… Какие к черту дети, Эван?! вы сами на краю гибели, а ты решил пораскинуть мозгами над домиком с белым забором и тремя чудесными ребятишками. Молодец!
Взгляду попалась и знаменитость, известная певица, похоже, решила поболтать с «распорядителем банкета». Без разницы, кто будет у штурвала, главное, пусть это увенчается успехом, остальное ему было не важно, но тут суетливое беспокойство прервал этот приторно-ораторский голос. «Это ещё что?» - подумалось Эвану.
- Вот только не надо про глас божий, пожалуйста – в меру вежливо бросил он «проповеднику» не горя излишне пламенным желанием слушать праведные речи о спасении. Особенно сейчас. Особенно сейчас, сидя в лодке и зная, что спаслись они за счет многих женщин и детей, ему хотя бы хватало совести радоваться этому молча, не показывая, насколько в душе эгоизм и желание выжить подавили рыцарские инстинкты.

Отредактировано Evan Dawson (2011-10-06 14:05:40)

>>> Вода

Впереди Джон увидел шлюпку; кажется, оттуда тоже его заметили. Тилману не нужно было особое приглашение - течение усилилось, да и он поднажал. Нужно было добрать до шлюпки прежде, чем водоворот закрутит его; прежде, чем он закрутит и саму шлюпку.
...Однажды ночью, в первый год своей службы, Джон вдруг проснулся. Он слышал новый голос, обращавшийся к нему на неведомом прежде языке, языке сердца, если можно это так назвать (и если можно так обозначить орган, который находился у Тилмана в груди). Полусонный бред молодого военнослужащего, измученного постоянными тренировками, либо слуховая галлюцинация спросони - но у него в тот момент подыскалось иное название...
Джон увидел человека, стоящего на краю шлюпки. Он махнул рукой, перегнулся через борт, рискуя выпасть в воду. Тилман почему-то (обстоятельства тому вовсе не способствовали) узнал его - Джейкоб Зим, детектив, допрашивавший его после смерти Камиллы. Кажется, Кэм успела зацепить парня - Джону сдавалось, что именно поэтому Зим и невзлюбил его, бывшего любовника Крэйг, призрачного соперника у мертвой подруги.
Так или иначе, сейчас это было неважно. Что действительно имело значение, так расстояние, деленное на время, - то есть скорость, с которой он доберется до суденышка, и оно спасет его. В очередной раз.
... Это был океан. Его манящий, исполненный соблазна рокот. Это была музыка, способная смыть и унести его душу. Притягательная сила иной стихии, обещавшей иные берега, впервые открыла молодому Джону существование чего-то внутри него, что неудержимо влекло пуститься в эту даль, оставив все несущественное на берегу. Раньше это была просто вода вокруг, но теперь, когда он прислушался... Океан - темный в ночи, как вино, кишащий рыбой, наполненный жизнью, своей собственной, так отличной от нашей. Целый отдельный мир, другой мир. Плеск и гомон волн, обреченных умереть на песке. Стоило его коснуться - и ты словно дотронулся до самых дальних берегов: Аравии, Суэцкого канала, Африки, и еще дальше - Европы. И тогда Джон с мистической ясностью понял, что его океан-мечта вел в не названную пока страну, в его собственную еще не открытую землю. И пути назад уже не было. Это была связь крепче кровной. Крепче любой венчальной клятвы, которую он мог дать - и дал! - когда-либо в жизни.
(К этому следует добавить, что когда вы в океане, вас не кусают насекомые)...
Тилман был хорошим пловцом. Даже девятилетним мальчишкой он заплывал на глубину, не думая об опасности. Но сейчас впервые в жизни он почувствовал реальную угрозу своему мастерству - он чувствовал, что уже не может сопротивляться водному потоку, утягивающему лайнер Celebrity Equinox (и его вместе с ним) на дно. На какой-то момент его захлестнула волна паники -
Так вот, каково это...
- а потом пальцы коснулась холодного борта шлюпки.
Чужие руки схватила его за плечи, потянули вверх - и Джон, уцепившись за борт, сам подтянулся, выпрямил руки - и перевалился внутрь шлюпки, обрызгав водой с одежды и волос оказавшихся вблизи.
- Спасибо, - поднял голову и, встретившись с Зимом взглядом, кивнул.
- Джин, заводи!
Мотор взревел, и шлюпка рванула прочь, неловко и резко. Джон, сидящий на полу в проходе, со стекающей по одежде водой, провел ладонью по лицу. И тут как ошпарило: воронка!
Она никуда не делась, и опасность потерять контроль над шлюпкой была до сих пор велика.
Тилман быстро поднялся - дыхание было уже восстановлено, или ему просто так показалось, и почти бегом, насколько это было возможно в данных условиях, приблизился к рулю.
- Давайте я, - это было не столько предложение или альтернатива, сколько "отойдите".
Не стоило медлить, или  - не бойся быть посмелее. Шлюпка довольно зарычала, когда Джон взял управление на себя, и рванула вперед, словно и не было никакого сопротивления, будто она только и ждала разрешения.
Когда они оказались на безопасном расстоянии - Джон понял по вздохам за спиной, что лайнер утонул, он заглушил мотор. Обернувшись, мужчина не увидел... ничего. Там, вдалеке, где был лайнер - можно было еле-еле разобрать какие-то обломки. Они уехали очень далеко.
Неподалеку было еще несколько шлюпок, если говорить точнее - пять. На носовой части ближайшей он заметил знакомое лицо.
- Эй, Майк! - Джон поднял руки вверх и крикнул изо всех сил, надеясь, что его заметят. Когда матрос обратил внимание, Тилман сделал знак руками - мол, сюда.
Дожидаясь, пока другая шлюпка подплывет, Джон повернулся к окружающим. Молча обвел взглядом шлюпку. Прочистил горло, а потом посмотрел на Зима, по его лицу стараясь понять, все ли в порядке.
Хотя какой, к черту, порядок, если  о н и  в  ш л ю п к е.
Майк подвел шлюпку так близко, что можно было перепрыгнуть (при определенной сноровке) с одного борта на другой. Джон заметил, что и остальные шлюпки подтягиваются к ним. (Поверхность воды, как это часто бывает после крушение, стала на удивление гладкой). Солнце поднялось уже достаточно высоко над горизонтом - светало.
Прокашлявшись, Джон как можно громче сказал:
- Нам нужно решить, что делать дальше, и быстро. Не думаю, что радисты успели подать сигнал бедствия. У нас есть два варианта. Первый - дать сигнал ракетницей - но рассветает, и его будет сложно заметить. Плюс пока мы будем ждать спасателей, нас отнесет течением неизвестно на какое расстояние, - он сделал паузу, давая время обдумать свои слова. - Второй вариант: плыть. В шлюпках есть бензин, его мало, но он есть. Тогда надо точно знать, куда. Я не имею ни малейшего понятия, где мы сейчас находимся.
А вот сейчас стоило прикрыть лицо, ибо камни, летящие в его сторону, будут болезненны. Действительно, помощник капитана – и не знает, где они? Никто ведь даже не подозревал, что ночью лайнер сбился с курса, а капитан…

Селин с ужасом наблюдала, как величественный корабль, предназначенный для увеселения и дарования людям незабываемого отпуска, продолжал скрываться в холодных пучинах. Его белоснежный борт стремительно скрывался в пучинах, что была похожа на патоку. Словно красивое ювелирное украшение, затянутое в нефтяную скважину, оно исчезнет – не оставив о себе и следа. Как только корабль скрылся, образовывая после себя небольшую воронку, девушка подняла взгляд. Очередной приступ паники вновь решил как следует ее пошатнуть, то количество лодок и те пассажиры  в них, не входили ни в какое сравнение  с теми, кто был на лайнере.
Хотя, размышлять далее о тех, кто уже почил, оказалось некогда.  Сидевшая напротив девушка неестественно согнулась, при этом начав глубоко дышать, словно кто-то перекрыл ей дыхательные пути. Ван-Де-Верде содрогнулась, примерно так же вел себя ее отец, после каждого нового известия, что трогало  так довольно больное сердце. Правда, при взгляде на девочку нельзя было упрекнуть ее в периодичном пьянстве или задымлении аки локомотив восемнадцатого века. Но даже при этом все то, что произошло только что, очень сильно ее тронуло и, возможно, могло привести не к самым приятным последствиям.
- Эй, слышишь меня, девочка? – Селин придвинулась к девочке поближе, хватая ту за плечи и сжимая пальцы. – Смотри на меня, только на меня. Хорошо? Слушая только меня, не обращай внимание на остальное. Кроме нас здесь ничего нет, только ты, ты в безопасности, я рядом, я не дам тебя в обиду. Не бойся, это был всего лишь кошмар, такой простой кошмар, он полуреален, в нем нет смысла. Закрой глаза, не бойся, что бы не случилось тебе ничто не угрожает. Дыши ровно, вдыхай глубоко, наполняя каждую клеточку своего тела этим воздухом. Правда свежо, хорошо, да?
Ван-Де-Верде погладила ее по голове, стараясь успокоить, любой приступ паники мог означать очередной приступ боли, а за ним мог последовать и удар, даже у самых молодых и здоровых не часто выдерживало сердце от такого. В какой-то момент в их шлюпке оказался Тилман помощник капитана. Селин, переставшая успокаивать девочку, внимательно выслушала его.  какие еще могут быть разговоры по этому поводу.
- Нужно плыть. – Твердо заявила она, при этом указывая на рядом сидящую девочку. – В море ничто не стоит на месте, даже подводные скалы двигаются. Оставаться на месте, означает отдавать самих себя в руки этой стихии, а она к нам не очень благоволит. – При этом какая-то из шлюпок подала признаки жизни и заведенного мотора. Значит, решено, разделяться им точно было сродни самоубийству. – Заводите мотор, нужно двигаться.
Ван-Де-Верде  вздрогнула, ее мысли никогда еще не были настолько ясными. И это, признаться, не особо ей нравилось. Та расслабленность, присущая ей, куда-то делась, осталось лишь то, что называется «нормальным» человеком. Тем, кто печется о своей шкуре, кто  видит мир  абсолютно правильным, не видя тех крохотных нюансов, которые переполняют его, превращая окружающее пространство в холст.
Добрые, милые люди – прощайте, теперь вы пыль воспоминаний. – Селин в последний раз повернула голову туда, где скрылся борт лайнера и, всмотревшись в начинающую проясняться водную гладь, повернулась обратно, что бы больше никогда не вглядываться назад.

Чувак, представившийся Зимом, отказался от её помощи – О’кей, мэн, ты у руля! – но потом, словно передумав, схватил уже развернувшуюся Джин за локоть.
Она медленно обернулась, удивленно приподняла правую бровь.
- посмотри кому нужна помощь, кто ранен, ладно?
Татуированная мать Тереза, роль местной благодетельницы шла ей меньше всего – Джин не умела спасать, она могла знакомить людей с рок-н-роллом, ромом и йо-хо-хо. Собственно, Зим и сам должен был видеть, что она не тянет на медсестричку, и выбор его наверняка был методом, который называется методом «тыка» - или, по-научному, - «методом Монте-Карло».
- Вон той явно нужна, - Джин кивнула на Терезу (не мать, а настоящую), примостившуюся в хвосте шлюпки. – Кажется, она без сознания…
Сиберг уже направилась к блондинке, как Зим снов удержал ее.
Чувак, сделаешь так еще раз, и я решу, что ты ко мне, типа, неравнодушен.
- Стой.
- Зим, ты уж определись как-нибудь, чего от меня хочешь, - никакого сарказма, скорее усталость.
А хотел он, чтоб Джин побыла за рулем, пока он будет вытаскивать из воды какого-то чувака. В нужный момент – завести мотор: о кэ, без проблем, шлюпка дернулась вперед, а Джин посторонили, ибо в её услугах больше не нуждались.
Спасенный человек на проверку оказался помощником капитана; он быстро вывел шлюпку подальше от лайнера. Джин, затаив дыхание, смотрела, как Селебрити, огромная махина – воплощение американской, мать ее, мечты – уходит под воду. Им обещали незабываемый отдых, им обещали отпуск, развлечения, тропические курорты, теплые пляжи и голубое небо, но вместо этого они оказались где-то в океане, брошенные и обманутые. Ощущение было такое, будто смотришь с Луны на Землю – что-то в жизни рушится, чувство всепоглощающего одиночества побеждает здравый рассудок и… всё. Что ты можешь сделать?
Джин не сразу заметила, что шлюпка прекратила свой ход, а когда, проморгавшись, повернулась к её носу, то дискуссия «Куда же нам идти» была в полном разгаре. Джин согнулась пополам, обняла колени руками и закрыла глаза. Если можно было ограничить восприятие, то пусть останется лишь слух. Ох не это она должна была слышать. Музыка! Это было все, чего она хотела в жизни, - быть частью звука, а не тишины. Но такие натянутые параллели не всегда срабатывают, вот и сейчас звуки были криками людей без слуха и без четкого представления, что и кому они пытаются доказать.
В их шлюпке хотели плыть по координатам, в двух ближайших, где орали громче всех, - собирались остаться. Самое интересное, что позицию самого Тилмана она так и не услышала – он обозначил варианты и ушел на задний план, как бы предлагая всем разбираться самим. Что это? Трусость? Свобода воли?
Да ты не хочешь брать на себя ответственность.
С другой стороны, разве можно требовать от кого-то, чтоб он отвечал один за всех? Это, блин, не книжка про мушкетеров.
Со стороны – явно из другой шлюпки – раздался женский голос:
- Мистер Тилман, разве не вы теперь главный здесь, и не вы отвечаете за жизнь оставшихся в живых пассажиров? Разве не вы больше всех здесь знаете о морском деле? Зачем вы доверяете решение тем, кто вообще ничего не знает о море? Если сигнал бедствия был подан, мы должны знать, разве там не должны быть всякие штуки типа черного ящика? А если нет – плыть самим.
Джин открыла глаза и подняла голову.
- А сигнал бедствия вообще был?
Хороший вопрос, главное, своевременный.
Не успела она получить ответ, как услышала мужской голос, прежде молчавший, - от самой дальней шлюпки:
- Мы плывем по координатам.
Уверенно и четко, как отрезал. Этот парень явно не собирался обсуждать сложившееся положение. Его уверенность так воодушевляла и подкупала, что Джин почувствовала желание перебраться в шлюпку к нему. Так уж устроен род человеческий – в экстремальных ситуациях мы ищем того, кто примет решение за нас.
Джин поднялась со своего места и подошла к Зиму, положила руку ему на плечо и мягко, вкрадчиво, чтоб не было слышно остальным, сказала:
- Пожалуйста, давайте поедем. Это невыносимо.

Ой, как кстати, каааак кстати, на новую знакомую, имени которой Пиксель так и не узнал, обратила внимание еще одна девушка – миловидная блондиночка. Это хорошо, девушки – они это…больше друг дружку слушают, чем следуют советам незнакомых дантистов, пусть даже таких обаятельных и привлекательных, как Рональд Пиксель.
- Просто попытайтесь расслабиться, - завершил он своей вставкой длиннющую тираду блондиночки, и встал с корточек, выпрямившись во весь рост.
Перепалка между шлюпками, которую пытались выставить как обсуждение дальнейших действий, принимала всё более широкие обороты. Ну нельзя, нельзя тем, кто ничего не смыслит в мореплавании, диктовать свои требования тем, кто в этом разбирается. Это же всё равно как под руку водителю автомобиля болтать, а Ронни водит машину, Ронни знает, как это может отвлекать от дела.
Чтобы расслышать и вникнуть в суть трепа, дантист подошел поближе, к самому краю шлюпки, у боков которой пенилась океанская вода. Кто-то кричал, кто-то умолял, кто-то разводил истерику и панику, а две шлюпки* так вообще – уперлись рогами и ни в какую.
- Вы хотите, чтоб мы плыли неизвестно куда, неизвестно зачем? – воскликнул мужчина в шляпе, ух, подлец, ребенка лучше б прихватил!
- Нас обязательно найдут – незачем рваться с места крушения! – кричала одна из женщин.
- Бог нас всех накажет, ироды! Супостаты! Гореть вам всем в аду! – вторила ей другая, размахивая перед носами попутчиков и грозя тем, до кого не могла добраться крестиком.
Я краснею, я бледнею – захотелось вдруг сказать…
- И сколько, вы думаете, придется ждать спасателей? – громко возмутился Пиксель, - час-два? А как вам идейка проторчать в шлюпках денька этак три? Очнитесь уже! И послушайте тех, кто знает, что нужно в действительности делать!
Фанатичка в одно мгновение заткнулась, пристально уставилась на канадца и что-то там прошипела, сузив глаза. Ну, совсем как кошка, честное слово!
Под её взглядом бедному дантисту ничего не оставалось, как поежиться, умолкнуть и отойти подальше от края шлюпки. Он вернулся к своей темнокожей подружке, и да не увидит богоподобная Шанталь в этом грязный намек – Ронни любит Белинду, все запомнили? Усевшись рядом, он положил руку на плечо брюнетке и заботливо произнес:
- Вам уже лучше? Полегчало? Вы только не нервничайте. Всё будет хорошо…, - девушка перевела на мужчину взгляд и слабо кивнула, подтверждая, что вроде бы уже дело идет на поправку.
Вспомни, Ронни, как тебя мама учила: представляй себе солнечные пляжи Малибу, коктейли с зонтиками и скрученными трубочками, загорелыми женщинами в купальниках и на роликах, спортсменов в гавайских шортах, занимающихся пробежкой. Всем хорошо, всем просто замечательно. Светит солнышко, приятно обжигает кожу, а где-то через метров двести – вода, теплая, как парное молоко…
________________________________
* Имеются ввиду шлюпки-нпс.

-и я тебя – так же тихо ответил Эван, целуя девушку в лоб. Слушая остальных, к нему медленно приходило осознание, что его «скоро найдут» будет не таким уж скорым, что спасатели не прилетят их искать, если на берегу не знают о произошедшем, что проведут они на воде часы, может и сутки, нет, до недель дело не дойдет, они не протянут столько времени в шлюпках – нужно быть реалистами.
На считанные мгновения, похоже, всех вывело из задумчивости и тревоги спасение утопающего, Доусон позволил себе полуулыбку, ну хоть кого-то они спасли. Мысль предложить помощь отпала быстро – там нашлись те, кто оказал помощь и убедился, что с помощником капитана, которого они с Роуз видели совсем недавно на борту, в порядке, а массово скакать по шлюпке было бы крайне глупо, разве что они хотят сократить свои мучения, но нет, пока ему всё ещё хотелось успеть насладиться своей женатой жизнью. Да-да, ему это всё ещё весьма нравилось.
- В нашем полку прибыло, хороший знак – да уж,  хороший, при таких потерях каждая жизнь была радостью. Чего лукавить, особенно такая полезная, их столь переменчивые в эти часы перспективы выживания снова получили пару очков в пользу благополучного исхода.
Нет, он поторопился с выводами. Новости удручающие – если сперва он просто полагал, что поиск затянется, теперь всё шло к тому, что поиска просто не будет. Ругаться, возмущаться и спорить, приятно, успокаивает, остужает буйные головы, но не та ситуация, чем дольше спорят, тем больше теряют ценного времени
- Давайте плыть, что отсюда сигнал посылать, что ночью с другого места смысл не особо поменяется, в движении будет хоть какой-то прогресс. Хуже уже уж точно не будет.  – удивительно, все сошлись во мнениях, что приятно порадовало Доусона, нечасто коллективу удается так легко решить судьбоносный, по большому счету, вопрос
- тем более, похоже, решение единогласное – подытожил он, глянув на Роуз, но после этого снова перевел взгляд на источник сомнительной информации. Переговоры между шлюпками о таинственных координатах сложно было не услышать. Только Эвану казалось это чертовски странным, или просто эта такая себе немаловажная мелочь просто ускользнула от внимания?
- Кто имел доступ ко всем шлюпкам, чтобы вот так запросто вбить координаты? Бред какой-то, как будто кто-то хотел этого… специально, серьезно, это странно – разводить панику было не в его стиле, но первая мысль была тривиальной – ловушка. Координаты, потопленный лайнер, их будто направлял кто-то к этому месту совершенно целенаправленно, и, черт подери, ему это не нравилось! Но плыть, так плыть. Большинство решило, а Эван теперь просто надеялся, что опасения хоть на этот раз будут ложными.