Женщина мельтешила. Радослав был бы и рад забыть о ней вовсе, не тот момент. Хотя социальное прикрытие никогда не помешает. Тот кудрявый мужчина, кажется, сейчас отрубится или блеванет, так что за кого-то в лодке он должен был держаться, как за человека, которому, безусловно, требуется его спасение.
Тот факт, что блондинка дергалась и громко причитала о своей боязни боли, был только на руку, оглашение просьб о помощи во всеуслышание – всегда хорошо.
Я финансист, – ответил он на вопрос о своей профессии. Не уверен, что тут есть доктор...
Суматоха, упала и поранилась. Или боролась за свою жизнь и поранилась? Вот в чем вопрос, вот в чем всегда возникает вопрос.
Кискинов не позволял себе недооценивать людей, после нескольких горьких уроков, а соответственно и шрамов на теле. Овца всегда может оказаться волком, не смотря на белые кудри и чистые голубые глаза.
В глазах нет правды, только бесы и намерения, а у таких, как Томер, глаза застилают расширенные зрачки, они слепы к тому, что происходит на самом деле.
Страх, боль – все это тоже мешает увидеть действительность, особенно страх, особенно смерти. А сейчас им был пропитан каждый миллиметр человеческих тел, окружавших Радослава. И прибывавшие в шлюпку не отличались.
- Вы не против, если я.. – его привлек голос женщины, которая, порывшись в сумке, извлекла оттуда шприц и стала объяснять, что это лекарство.
Вялые объяснения, трясущееся от холода или нехватки того самого вещества в крови тело и рука не его женская бедре.
Инсулин? – спокойно спросил он, не пытаясь даже потянуться за шприцом.
Если это гребаный наркотик, то пусть лучше сдохнет, как-только их опустят на воду. Впрочем, тоже самое можно сказать об инсулине, без него она не вынесет много времени, а дрейфовать на волнах им, скорее всего, придется долго.
Как же Радослав ненавидел лайнеры! Дорогие гробы, мать их!
Он колебался, тянул время, пока блондинка нервно переводила взгляд от него к шприцу и обратно. Наверное, лучше сейчас сделать укол, пока все смотрят, а потом плевать, – Слав зажал запястье Гелики в левой руке, правой потянулся к шприцу, как вдруг его перехватил третий человек.
О, что это? Как изыскано и сразу в кровь! – это был Томер, который минуту назад беспорядочно шарил глазами по механизмам шлюпбалки, выхватил шприц из рук женщины и принялся его рассматривать.
Какой эффект, клево штырит? Эй, эй, ты че?!
Рука серба вернула шприц обратно, оттолкнув вторым движением Томера, тот плюхнулся на на задницу, шлюпку качнуло, люди в ней занервничали.
Это не наркотики, – проговорил он, на что не получил ответа. Все нормально, это лекарство, – уверенности в этом не было вообще, но немые вопросы в глазах соседей по лодке были, на них нужно ответить.
Когда серб делал инъекцию, больше никто не волновался, от края шлюпки доносились приглушенные звуки рвотных позывов, которые мучали француза.
Теперь все будет хорошо, не бойся, – пустой шприц отправился за борт, - вот, – он раскрыл куртку, прикрывая ей спину женщины, которую придвинул ближе к себе, - ты дрожишь.

Что? Он ей не поможет? Не может этого быть…И почему он так странно на неё смотрит? Как бы сквозь неё…
Ну же будь хорошим мальчиком и помоги милой девушке с её лекарством. Просто возьми и помоги. Не надо наживать себе врага, не надо её провоцировать. Блондинка умоляюще смотрела на мужчину, хлопая при этом своими длинными ресницами. Мол, пожалуйста, умоляю. По лбу стекала тоненькая струйка крови, Гелика ловко вытерла её тем, что когда – то именовалось белой вечерней накидкой. Голова по - прежнему кровоточила и гудела. Мисс Фокс казалось, что ещё чуть чуть и она просто потеряет сознание, отключиться и тогда наверняка умрёт.
Конструктивная деструкция. Ситуация должна быть под контролем.
« Введи мне этот чёртов препарат, пока я не натворила глупостей, пока не сошла с ума. Давай!»
Инсулин?
- Нет. Это другое, - сухо ответила блондинка и тут же смягчила свой резкий тон мягкой улыбкой. Она внимательно следила за движениями Слава… Сейчас ему нельзя ошибиться, ведь для Гелики это вопрос почти что жизни и смерти.
« Что за..»
- Верните!! – её отчаянный крик.
Какой-то сидящий рядом мужик перехватывает  шприц и начинает плести какой-то бред по поводу содержимого. Фокс на секунду замешкалась. Её глаза округлились и налились яростью. Она аккуратно привстала и с ничем не прикрытой агрессией посмотрела на тупого мужика, который сейчас рисковал не только своей жизнью, но и жизнью всех пассажиров в шлюпке. Если он сейчас ж не вернёт шприц... Гелика поклялась, что сначала оторвет ему голову, перерезав булавкой от платья сонную артерию,  а потом утопит остатки идиота в океане.
Она считает – один, она считает – два, она считает – три..
Браво, Радослав!  Браво! Он опередил Гелику, вернул-таки шприц и сделал ей, наконец, инъекцию.
- Спасибо вам. Большое..
Гелика начала чувствовать, как лекарство побежало по её венам, как химические элементы успокоительного распались на атомы и всосались в кровь. Наступило состояние помутнения. Нервная система на время была выведена из строя, а время до следующего срыва увеличилось. Гелика как бы дала всем фору. Последний шанс на побег.
Паника куда-то пропала. Блондинка почувствовала спокойствие и некое равнодушие, боль прошла, мелкие царапины на теле перестали щипать. Наконец-то. Гелика перестала различать что либо, перестала различать, где кончается та мнимая паника и начинается покой. Она почувствовала, как её чем-то укрыли. Это была куртка того мужчины. Финансиста, с которым её столкнула, наверное, сама судьба. Блондинка неожиданно почувствовала тепло от его тела, ощутила его совсем рядом с собой. Он придвинул её ближе к себе, и это было ошибкой. Голова Гелики медленно опустилась к нему на плечо, руки крепко обвили его и прижали к себе. Кровь с тела блондинки стала капать на одежду Радослава. На его футболке теперь красовалось большое алое пятно. В этом месте футболка промокла насквозь.
-Теперь все будет хорошо, не бойся
- Я хочу отсюда уплыть. Я хочу, чтобы нас спали. Понимаешь? – прикидываться становилось всё сложнее и сложнее.
Напротив них вдруг присела незнакомка. Женщина со светлыми волосами. Она посмотрела на них, Гел посмотрела на неё. Косой презрительный взгляд. На лбу снова скопился небольшой сгусток крови. На этот раз Фокс пошла другим путём. Стерев ладонью капли крови, девушка посмотрела на свои испачканные в « красном вине»  пальцы. Облизнув один из них, ирландка кинула взгляд на незнакомку напротив и хищно ей подмигнула. Отстранившись от Слава, Гелика заглянула в его голубые глаза, улыбнулась и медленно облизнула ещё один пальчик, что был испачкан в крови.
- Ммм. Как вкусно, - сладко потянула блондинка.
Она хотела было снова положить свою голову к нему на плечо, как вдруг поняла, что потеряла равновесие. И было поздно. Голова наклонилась влево, корпус покосило туда же, и через секунду Гелика буквально рухнула к Радославу на колени.
Пауза. И её пронзительный смех разноситься по всей шлюпке. Она просто смеётся, звонко и чисто. Развернув себя поудобнее, Фокс устраивается на коленях у мужчины таким образом, что голова её смотрит в небо. Она продолжает смеяться.
- Я такая неловкая, - этот тон уже более близок к настоящей Гелике.

Что-то слишком много возьни м этой женщиной и тем французом, почему им не сидится в шлюпке спокойно? Потому, что первое: они не соображают ничего, второе: им нечего бояться. Вот Радославу есть чего бояться, при чем всегда. И только за счет этого он выживал до сих пор.
Блондинка прижалась к нему, обнимая руками, похоже ей и правдо было плохо, стала бы она иначе так жаться к незнакомому человеку. Хотя, с другой стороны, может и стала бы, он видел ее впервые. Дрожь ее медленно, но верно прекращалась, мышцы расслаблялись, наверное, под воздействием лекарства. Хорошо бы, чтобы это действительно было лекарством.
Понимаю, – ответил он, ощущая как капли какой-то жидкости падают на его футболку.
Порезы на лице и голове кровоточили, серб собрал волосы, которые закрывали обзор, чтобы убедиться в том, что опасных ран нет и девушка не умрет в его объятьях. Тем более, что все, и даже та блондинка, которая только-что села в шлюпку, уже думали, что они, если не вместе, то очень близкие друзья.
Никаких серьезных смертоносных ран не было, зато был Томер, которому надоело блевать. Он заерзал на дне шлюпки, а Гелика подняла голову, облизала пальцы. Слав предпочитал думать, что на них были остатки еды или алкоголя, что она облизала не собственную кровь и протянула «как вкусно». Ведь помешательство слабого ума могло случиться, нечего отрицать. Но тода бы ему пришлось возиться с умалишенной, а Кискинов этого не хотел.
Она отстранилась, потом снова пыталась укутаться в куртку, но промахнулась и завались на колени Радослава. Машинально он придержал за плечи, чтобы не рухнула на деревянное днище и не повредила голову еще сильнее.
Все нормально, – руки уже поднимали женщину, когда Томер все же сфокусировался.
Сначала, правда, он не мог понять, почему вокруг него две блондинки или ворде того потому, что вертел головой от той, что уже сидела прямо рядом со Славом к той, что недавно спустидась в шлюпку.
Француз все же сделал свой выбор, зачем-то засунул руку в карман, демонстрируя свою любовь к «деткам». Демонстрация была лишней, любовь и так была на уровне глаз серба,  который старательно сдерживал желание достать нож.
Он медленно поднялся, зафиксировал мужчину, ухватив его за ворот рубашки, тот кричал, размахивал руками и клонился к новой блондинке, вполне возможно, что в поисках убежища.
Ты можешь заткнуться? – прошипел Слав, на что услышал неконтролируемый поток речи. Если хочешь остаться в шлюпке, лучше не вставай, – добавл он уже так, чтобы слышал только француз и ударил того по лицу.
Удар был не очень сильным, но мужчина и так едва стоял на ногах. Он послушался, а может и правда вырубился, кто знает.
Вы впорядке? – он дотронулся ладонью до плеча сидейшей рядом женщины, дождался подтверждения и вернулся на свое место.
В шлюпке было тихо, серб снова укрыл Гелику курткой, сильный ветер за бортом лайнера пробирал до костей.

Женские крики уже давно перешли в вопли, сейчас даже уже было не понятно, кто паникует больше: мужчины или женщины. Пробегающие мимо лица слились в одну, общую физиономию, люди толкались, сбивая друг друга с ног. Наверное, в этой давке кого-то задавили, кто знает…
Девушка на руках у Росса, в это время решила побунтовать: она стала изворачиваться, судорожно стучать кулачками по корпусу Крэйга, при этом крича что-то о том, что в номере кто-то остался. Учитывая то, что в этом самом номере, всего какое-то время назад они провели весьма интересную ночь, никого кроме собаки со странны именем Джиа Росс представить не мог. Впрочем, в любом случае, истерика здесь не нужна…кто бы там ни оставался. Какой-то набор слов, больше похожий на рык сорвался с его губ, заставив девушку замолчать и успокоиться.
Между тем, корабль накренился еще больше, заставляя людей осторожничать. Хотя слово «осторожничать» не может описать всего происходящего: стараясь не упасть и не улететь вперед, народ хватался за все, что попадалось под руки.
- А твоя собака сама спасется, - в довершение криков Кристины пытался успокоить мужчина.
Совсем близко показалась толпа. Шлюпки. Люди, в попытках спастись пытались пробиться к шлюбкам. Росс, проскочив между людьми, окликнул одного из мужчин, стоящих в лодке.
- Эй, кэп, - Крэйг не задумывался над рангом или статусом мужчины. Главное сейчас было посадить девушку в шлюпку и вернуться к третьему классу, туда, где шансов на спасение меньше всего, - Давай, залезай, - кое-как подсадив девушку, Росс так же передал в шлюпку женщину с вопящем на руках ребенком и рывком внял с борта какого-то паникующего амбала, который пытался залезть в плав средство на ровне с женщинами и детьми.
- Парень, у тебя здесь еще дела, - Росс отодвинул мужчину корпусом в сторону, освобождая себе дорогу. Теперь его целью было пробраться через эту толпу на нижнюю палубу. То как себя будет вести тот трус, снятый с лодки, его не волновало.

Бегиннинг.
Притирена попелюшка, так звана bitch, яка все отримує – це не про нее, про нее текіла, забавки із свідомістью переважно інших людей, 3.14здуватий, так-би мовити, реалізм!
Нежно поглаживая собственное тело под душем, слегка агрессивно увеличивая напор воды, Тони думала об одном: «когда же закончится этот чертов круиз!» Да, безусловно круто было проводить время наедине с собой и Дионисом,
Разглядывать волны, чаек, гламурных алкогольвиц.
Тони любила воду, но все это уже порядком начинало надоедать. Случайные связи с молодняком, ночные сумасшествия, много выпивки, все ведь включено, много экзистенции, а как следствие абсурда. Наверное, она набралась этого от матери, любительницы Стоппарда и Камю в далеком прошлом. Сама же Старк тяготела к Сартру и немножечко к де Саду, но это очень тихо,чтобы никто не слышал, потому что не поймут великого искусства.
Отступать некуда, кругом вода, зато внутри целый лабиринт закрытых помещений, приоткрытых комнат, кают персонала, которые можно посетить и хоть как-то скрасить страдания по утерянной радости.
Звучит поэтично и не остро, никого не интересовали сопли, ее впрочем тоже. Сегодня ночью Тони собиралась отправить на нижние палубы. И отправилась. Его звали Фрэнк, солнечный мальчик с кучей историй, все они заканчивались либо его героическим поступком, либо переломом какой-нибудь его конечности.
Мужское тело прекрасно, не так как женское, оно совершенно и пропорционально. Старк часто задумывалась о том, что могла бы стать поэтом воспевающим обнаженное тело. Или художником, а может даже режиссером, слоу моушен, чтобы каждая деталь видна, но без лиц, только тело.
Она смеялась, глядя на то, как Фрэнки исполняет свой хэппи дэнс с сигаретой, а потом вдруг посерьезнела, даже загрустила, сказала, что они не смогут больше видеться, что она больна раком и ушла на верхнюю прогулочную палубу отпивать текилу и только-что открытой бутылки.
Завтра Тони придет снова. Пришла бы, если бы не эта чертова сирена! Паника началась внезапно, как на распродаже в самом центре Л.А., все орали, бежали куда-то, а она хоть убей не могла вспомнить, где находятся шлюпки. Девушка принялась рыться в огромной сумке, ремень которой проходил наискосок через туловище, достала план корабля и таки нашла оплот спасения. Только корабль трусило уже так сильно, что она не смогла удержаться на ногах и стукнулась головой об угол.
Легкое помутнение, какие-то дикие мысли и все же автомат, извечный автомат, который включается, когда все остальное закрепощено от страха. Ноги повели в сторону шлюпок, по пути Тони столкнулась еще с парой несущихся на всех парах человек, наткнулась на матроса, тот на удивление сдержанно, сквозь зубы объяснил, что нужно спуститься в шлюпку.
А в голове вертелось только одно слово в разных вариациях: «пиздец!», «офигенский пиздец!», «насм всем пиздец!», «пиздец, мне нужно в туалет!»
Если бы не алкоголь, принятый до этого в умеренной дозе, Тони не смогла бы спуститься сама в шлюпку, сесть на деревянную скамейку, оглядеть окружающий и спокойно спросить:
Ну, что, как дела у вас?

===> откуда-то выполз
Сложно осознать, что твориться вокруг, если ты слышишь, как в твоей бестолковке булькает алкоголь, да, и такое бывает, и  лишь обостренное чувство самосохранения движет действиями не вполне адекватного человека. Еще одна ночь, когда Алекс пьяный в дупель выпадает из каюты очередной куклы с огромными «глазами» и полным отсутствием серой жидкости в голове. Да и зачем, собственно говоря, ему умная, если он с ней не разглагольствовать на философские темы собрался. Слэйтер с трудом, но упорно шел по коридору по пути соображая кой черт дернул его разлепить зенки ни свет ни заря и отправить свою пятую точку на поиски приключений. Алекс то и понять толком не мог, куда его несет. Ему не помешал бы хороший крепкий кофе, но глоток свежего воздуха тоже не повредит.  Александр редко мог позволить себе напиться до поросячьего визга и не то чтобы он к этому стремился, но иногда хотелось забыться, не вспоминать о буднях, о нерешенных проблемах и о том, что самодостаточность в жизни  - еще не все.  Где же семья, любящая жена,  смеющиеся ребятишки? Ведь в каждом из нас заложено стремление к продолжению своего рода. О, нет, речь идет не о беспорядочном трахее, а о полноценных отношениях. Изредка Алекс задумывался и об этом, хотя, какой мужчина, возраст которого  перешагнул за третий десяток, не думает  о создании собственной ячейки общества.  Его не пугала перспектива быть окольцованным женатиком, но  выслушивать истерики и капризы супруги в планы Слэйтера не входит, а они обязательно будут, и что еще больше его отталкивает, так это то, что он должен будет отказаться от привычного образа жизни. Был еще один инцидент заставивший  пересмотреть свои взгляды на верность и продажность женщин.  Александр попытался  вычеркнуть из своей памяти неприятные  воспоминания, как нелепый эпизод  из фильма, но это  успело наложило определенный отпечаток на его характер и на отношения к противоположному полу.  Слейтер истинный  почитатель женской красоты, но его интересует лишь обложка, внутренний мир девушек его не особо заботит. Может быть, потому что он еще не встретил ту, которая будет достойна его восхищения?  К слабому полу Алекс относиться снисходительно, как будто перед ним маленький ребенок, не отвечающий за свои действия и поступки.  Он никогда не посмеет ударить женщину,  но разбивает хрупкие сердца с завидной легкостью. Его не волнуют чувства этих барышень, слишком часто из прекрасных уст слетает  ложь, а вранья Александр не прощает. Он не верит в их слезы, терпеть не может заламывания рук и истерики, при виде подобных сцен его начинает выворачивать наизнанку, непроизвольно сжимается челюсть, на скулах играют желваки и прежде чем сказать что-то оскорбительно, за ним захлопывается дверь и он уходит навсегда.   
Оглушительный вой сирен, крики обезумевших людей привели Алекса в чувства, но в то же время сводили с ума, мешая сосредоточиться, трезво оценить ситуацию.  Полная дезориентация в пространстве, но если ты остановишься, будешь сбит с ног и затоптан толпой, никто тебя не пощадит и не подаст руку. Страх и ошеломляющий ужас сковывает тело в оковах паники, замораживает чувства и ведет к бездействию. И лишь упрямая мысль бьется в голове «Бежать, скорее бежать», но куда?  Что будет дальше? Нет времени задумываться над этими вопросами, если твоя жизнь вот-вот оборвется . Александр  впервые осознал, что  готов цеплять за нее из последних сил, пока руки не окоченеют от холода  и соленая вода не заполнит легкие. Каким бы ужасным не было  происходящее, смысл этого дерьма в том, что оно есть, если все это исчезнет  - значит, ты умер.
Хватаясь за перила Слейтер пробирался сквозь толпу к шлюпкам, к сомнительному, но все-таки, спасению.  Ноги, будто ватные, подкашивались под тяжестью опьяненного тела,  кровь гулко стучала в ушах,  а яркий свет прожекторов до боли резал глаза, но даже эти факторы не могли заставить Алекса остановиться, он упрямо шел вперед. «Придурка кусок, не мог хотя бы сегодня остаться трезвым  и какого хрена тебя вечно тянет в самую жопу  событий?» ругал себя мужчина, ему казалось, что он никогда не доберется к шлюпбалке и обессиленный останется подыхать на этом проклятом лайнере.
- Dei gratia* - вырвалось у Александра, когда он наконец-то увидел то к чему так упорно стремился. У шлюпок толпились испуганные  люди, но места все еще оставались . Слейтер помог какой-то девушек забраться в лодку и сам зашел следом.  Мужчина присел на свободную скамейку и устало потер виски, в голове пульсировала боль. «И что теперь?» спросил он у себя. «Мы вряд ли спасемся, тонущий корабль затянет нас в воронку, если мы сейчас же не отплывем». Горько усмехнувшись, Алекс осмотрел окружающих его людей, кто-то паниковал, а кому-то было уже все безразлично, собственно, как и ему. 
* Слава Богу

Отредактировано Alexander Slater (2011-09-28 18:01:54)

<<< каюта

Покидая свою каюту, Белинда была уверена, что зря это делает. Наверняка сирены это всего лишь ложная тревога, а то, что её пошатывает, она объясняла для себя логично – наличием алкоголя в крови. Ну грех же не выпить на столь шикарном лайнере, да ещё и в приятной компании. Правда, оказавшись на палубе, вся ее логичность и уверенность в светлом будущем полетела к чертям. Толпа, паника, страх. Глаза мгновенно округлились, а сердцебиение участилось. Беда. У нее не было времени на подумать и на потупить, люди вокруг бесцеремонно рвались к шлюпкам и ничего не замечали на своем пути. Винить их и материться смысла не было, каждый хочет жить. Ощутив несколько толчков и стараясь избежать новых, юная Бауэр оказалась влилась в общую массу. Она двигалась по направлению к спасательным шлюпкам, не факт, что там будет ждать её свободное место, но что ещё оставалось делать, прыгать за борт раньше времени блондинка уж точно не собиралась.
«А в Титанике все было более романтично…» Как всегда вовремя светлую голову посетила глупая мысль. Пока Беллз продвигалась к единственной возможности выжить, она оглядывалась по сторонам и видела хаос. Она никогда не забудет тех глаз полных отчаяния и страха. Видела бы она себя…
Неожиданно в плечо что-то ударило, и девушка даже пошатнулась, а рядом, как ни в чем не бывало, протопал высокий бугай. Конечно же первым порывом было разъяснить мужчине, какой он «молодец», но она сдержалась. Во-первых, хочешь жить, умей вертеться, во-вторых, незнакомец быстро удалялся, а в-третьих, рядом раздался женский голос. Юная особа повернула голову на звук и встретилась взглядом с симпатичной брюнеткой.
- Я буду в порядке, если все это окажется кошмаром или, если мы хотя бы выживем, - горько усмехнувшись, блондинка протянула руку, - Ущипните меня, пожалуйста, - плечо все ещё саднило, что доказывало реальность происходящего. Очередной толчок, естественно по больному месту, заставил поморщиться, а в глубине души проснулась злость. Да, никто не хочет умирать, но это не значит, что Белинда Бауэр позволит её толкать и пинать по пути к свободе. Она не святая, чтобы все это стерпеть! Не долго думая, скорее даже, совсем не думая, а полностью отдаваясь злости и инстинкту самосохранения, схватила за руку незнакомку и рванула вперед. Расталкивая людей, девушка старалась не смотреть им в глаза, она отметала все мысли и не давала волю жалости. Она вместе с абсолютно посторонним человеком шла к шлюпкам и собиралась выжить. И что вы думаете? Фартануло, и цель была достигнута, они добрались, немного потрепанные толпой, но все ещё живые. Расслабив пальцы, отпустила руку брюнетки.
- Извини, если сделала больно, - ощущая дискомфорт в ладони, поняла, что слишком крепко держала девушку. Белинда залезла в шлюпку, а взгляд вернулся к скоплению людей на корабле.

----> Коридор второго класса ----> Корма ------> Палуба

Если забыть о том, что человек прав, можно назвать его сумасшедшим. А ведь действительно – если бы индусу вот так просто хотелось бы познакомиться, тогда да – совсем из ума выжил бедняга.
- Я - Санджай. Я это к тому, чтобы вы знали, что кричать, если я вас по какой-то причине потеряю! А мне что кричать?
- Кричите, куда бежать! – с такой же громкостью воскликнула Мод, когда они мчались по ступеням, ведущим из коридора выше, на палубу. Во всяком случае, она на это очень надеялась.
Вы могли бы сказать: почему Мод не мирно посапывала в своей каюте, а сидела в баре четыре часа, следила за тем, как Джил Моравиа добровольно превращает себя в бревно, напиваясь до бессознательного состояния, почему она одета как будто собралась устраивать облаву, вместо того чтобы танцевать и пить коктейли, а пошла знакомиться и утешать плачущую женщину, хотя вид слез для неё мучительнее скрежета ножа по поверхности кастрюли? А я вам скажу. Да потому что Мод явилась на лайнер не отдыхать и развлекаться. И это – спасло ей жизнь.
Было бы ей сейчас удобно бежать со всей скорости по коридору, постепенно заполняющемуся водой, будь она на каблуках и захмелевшая? Нет.
Они бежали друг за другом: впереди индус в футболке, традиционной для аниматоров, а за ним Мод, вцепившись к его руку так, как будто отпустив её – она сразу же испустит дух. Они пролетали один поворот за другим, миновали одну кучку людей за другой, и Уильямс уже видела их конечную цель – шлюпка, которую вот-вот, через пару минут, уже опустят на воду.
Рослый мужчина, стоящий во главе всего (наверное), ибо он запускал людей в спасительную лодку, коротко кивнул её спутнику и вот – они оказались по другую сторону трагедии. Совсем по-другому смотришь на опасность, когда стоишь в шлюпке и понимаешь – ты спасён.
Мод всё еще не выпускала руку индуса, скорее по инерции, чем по собственному желанию. Они продвинулись к дальнему краю, чтоб не заслонять проход к оставшимся местам в шлюпке, и уселись рядом. Или села Мод и потянула за собой мужчину, неважно.
Американка пыталась собраться с мыслями, при этом лицо её выглядело измученным лишь чуть-чуть, брюнетка поднесла руку ко лбу и потерла височную часть ладонью. Почему эта маленькая женщина не паникует, не плачет, не истерит и не выглядит испуганной? Всё просто – этим делу не поможешь. Все эти люди вокруг и так измождены и готовы в любой момент разрыдаться, кто-то кстати уже этим занялся.
Главное то, что она жива. И Майк жив. Она на это очень надеялась. Сегодня он должен был ночевать у своей мимолетной подружки, в каюте первого класса. Ему сюда добираться было еще меньше, чем Мод. Надеюсь, ты сидишь в одной из шлюпок, которые спустили раньше, сукин сын. Иначе…иначе я тебя и со дна морского достану!
- Меня зовут Мод, - сказала она, не поворачивая к Санджаю головы и делая глубокий вдох и выдох, - Мод Уильямс. И после паузы добавила, четко и с расстановкой: - Сколько на лайнере шлюпок?

Вокруг царил хаос. Алекс видел, как падают люди, беспомощно протягивая  руки  в надежде, что им кто-то поможет, слышал плач детей и крики их родителей, казалось бы, сердце должно разрываться от боли, сопереживания и стремления выручить бедняг, но ничего подобного он не ощущал.  Его отношение к происходящему было безучастным и отрешенным,   лицо не выражало никаких эмоций.  Александр понимал, что всем спастись не удастся, шлюпок слишком мало, но как жалко этих маленьких детишек, которые и жизни то, собственно, не почувствовали. Чем они могли заслужить столь страшную смерть? Как там говорят? «Пути Господни неисповедимы»? Да хрена с два, они обязаны выжить, играть, любить, быть счастливыми или несчастными, но никак не погибнуть на тонущем лайнере. Взгляд Алекса наткнулся на черноволосого мальчугана лет шести, он стоял между толпой и спасательной шлюпкой, держа в маленьких ручках бурого потрепанного медвежонка, его щеки блестели от слез, а в глазах читалась мольба. Расталкивая людей находящихся в лодке, Слейтер направился к ребенку, но не успев ступить на палубу и протянуть руки малышу, как  корабль вновь накренило. Толпа не устояла на ногах и падающие тела погребли под собой мальчика. Из груди Алекса рвался крик, яростный и отчаянный, но с губ слетело единственное тихое «нет».  Медленно поднявшись, мужчина все еще пытался найти взглядом ребенка, он не обращал внимания на боль в рассеченной руке, лишь чувствовал ноющую тоску в сердце.
К шлюпбалке пробиралась пара девушек, одна из них мешкала и медлила с собственным спасением, а соответственно оттягивала спуск шлюпки на воду. Неожиданно Александра обуял гнев, он злился на нерасторопную незнакомку, из-за которой они могут не успеть отплыть от тонущего корабля.  Схватив брюнетку за руку, он резко потянул ее на себя. Доминик уткнулась носом ему в грудь и постепенно начала сползать вниз.
-Эй, дамочка, держитесь,- Слэйтер схватил ее за плечи и слегка встряхнул. – Вы либо прыгайте за борт, акулы уже заждались, нечего заставлять их изнывать от голода, либо соображайте быстрее и ищите свободное место.
Глубоко вздохнув, Алекс попытался справиться с раздражением, руки тряслись и сами собой потянулись к пачке с сигаретами, единственному успокоительному, которое могло ему помочь. Лишняя затяжка ему бы не повредила, но дымить в лицо и так не вполне уравновешенным спасшимся было необдуманно, вдруг ласточкой отправят  бороздить просторы морской бездны, люди в наше время жестокие и не такое с тобой сделать могут, особенно находясь в состоянии паники.