>>>Каюта 6. Neil Marshall

Наверное, стоит меньше болтать, но Селин, которая вошла в полнейший раж, уже невозможно было остановить. Она все говорила и говорила, приводила примеры своим доказательствам того, что жизнь вокруг должна состоять в гармонии, что окружающее нас пространство обязано подчиниться силе человеческой мысли. В итоге, она стала говорить о вещах довольно абсурдных, но, по ее мнению, очень важных.
- Все знают, что книги Джанго несут новый виток наполнения сил. Ведь это же прекрасно – война без оружия, человек, часть природы и его яркая составляющая. Не тот победит в войне, кто привержен насилию, а тот, кто может искренне прочувствовать любовь мироздания.
Селин отпустила руку Маршала в тот самый момент, когда они вышли на палубу. Ее больше интересовало голубое небо, нежели этот человек. Она начала говорить о том, насколько прекрасны облака на синем небе, словно какой-то невидимый скульптор лепит их там, наверху.  А ведь эти облака, если хорошо подумать, намного красивей любого произведения искусства, созданного руками человеческими. А животные, разнее есть что-то более прекрасное, чем эти создания, скажем кузнечик, у которого уши расположены на коленках, ведь кто-то догадался их туда прилепить, не так ли?
Но развить эту мысль ей не позволил подходящий  человек, который, насколько она помнила, являлся тем самым Россом. Поправив волосы, Селин взглянула на сопровождаемого пассажира, который теперь был очень похож на птицу, что закатали в силки, она бьется в отчаянии в своем маленьком пространстве, абсолютно не зная, что будет дальше, но точно знает, что бы не случилось, ей это не понравится. Притворятся, наверное, уже не было времени и вся эта пустая болтовня, вызванная наркотическим веществом и желанием хоть как-то успокоить Маршала, отпадала куда-то далеко.
- Йо, сэр, - Ван-Де-Верде протянула мужчине документы и билет Нила. – Этот мирный человек, что прибился к нашему кораблю, словно перекати поле к каравану, взгляните в его документы. Правда, есть там некая путаница, что заставляет терзать наши души сомнениями. Меня попросили проверить его материальные вещи и, если вдруг случиться нечто, что никак не может произойти здесь, то отдать его под ваши зоркие глаза, которые не позволят случиться худому.
Селин отчетливо ощущала на себе ненавистный взгляд. Негатив, исходящий от кого-то поблизости лизал ей затылок, словно ее решили сжечь на костре. На это она могла ответить лишь потоками положительной энергии и мира, который царил в ее душе. Бурь там не было уже очень давно и девушка была счастлива по этому поводу.

Нил все никак не мог унять предательскую дрожь в коленях - каждый  шаг казался тяжелым, словно к ногам были привязаны гири. Наверное, таков же путь на эшафот. Он почти не воспринимал ничего из происходящего вокруг - слова превращались в шум, пейзаж - в смешение красок.
Нил понял, что это приступ паники.
Даже на верхней палубе, на открытом пространстве, дышать было трудно. Нил весь покрылся потом, голова шла кругом, а сердце выскакивало из груди. Его горло перехватило как обручем, а недавно съеденный сэндвич, кажется, поднимался вверх по пищепроводу. Пальцы рук Нила онемели, а по ногам ползли мурашки. Ощущения были очень странные, он словно был «не здесь и не сейчас», словно вырван из этого мира. Впечатление было таким, будто душа с телом расстается, будто умираешь. Ему был страшно — просто до ужаса... Обычно в таких случаях Нил принимал свои таблетки, но его вывели из каюты, не дав даже взять необходмиого. Умом он понимал, что просто нужно взять себя в руки - приступ продлится всего пять-десятъ минут. Но задача выглядела непосильной, и казалось, что прошла целая вечность, поа они шли от каюты на верхнюю палубу.
Я сейчас не удержусь и заору.
И тут Джейн протянула руку и сняла с Нила кепку. От неожиданности это было для Нила как шок. Короткие, до плеч, волосы рассыпались по плечам, и Нил, оказавшийся на поверку женщиной, поднял обезумевшие глаза на Каталано. Этот взгляд был взглядом загнанного зверя, безумный, дикий, нервный, панический - такие глаза у людей с явными психическими отклонениями.
Нил резко отшатнулась назад, наткнувшись спиной на какого-то проходящего мимо пассажира.
Замерев в нерешительности посреди палубы, она закрыла глаза и сделала, один за другим, несколько глубоких вдохов. Время вокруг словно замедлилось, как и сердцебиение. Эмоциональный взрыв, последовавший за поступком Джейн, словно помог ей выплеснуть нервное напряжение и справиться с паникой.
Она открыла глаза, выражение которых теперь больше походило на вменяемое.
- Это было не очень вежливо, - проговорила Нил на удивление ровным тоном, и даже (!) болезненно улыбнулась.

Потрясения шли одно за другим. Сначала хоббит оказался вполне себе среднего роста женщиной, а теперь...
"Не вежливо??!"
Джейн даже не сразу нашла, что сказать от такой наглости девицы, что пыталась притвориться мужиком. Вот уж верх вежливости и отличного воспитания!
Хорошо ещё смогла удержать её за руку, когда "Маршалл" предприняла попытку высвободиться. Намеренно ли? Скорее рефлекторно, отчаянная попытка загнанного зверя. Или Джейн только так показалось? Хотя, опыт подсказывал, что тот, кто хочет жить, сопротивляется изо всех сил, кусается и царапается, если это хоть как-то поможет. Каталано улыбнулась пассажиру, на которого налетела "Нил" и коротко извинилась за самозванку. Определённо повезло: мужчина изобразил что-то вроде понимающей улыбки в ответ и прошёл мимо; наверняка остановился неподалёку, чтобы поглазеть, но это уже мало волновало. Не первый класс и не второй, лишнего скандала не случилось.
И вновь вернулась вниманием к нарушительнице; улыбка исчезла с лица и взгляд ничего хорошего не предвещал. Тем временем, Селин продолжила вещать на своей волне.
- Вот это уж точно не вежливо - жить по краденным документам. И выдавать себя за другого. - Джейн не стала дожидаться, пока словоохотливость помощницы администратора иссякнет, они стояли рядом, так что "Нил", конечно, слышала её, даже голос повышать не пришлось, что привлекло бы лишнее внимание отдыхающих неподалёку.
А вот что ей сейчас хотелось слышать меньше всего, так это голос начальника, особенно если Росс собрался оповестить всех, что Каталано не права. Отпускать "Маршалла" она намерена не была. Преступница, конечно, никуда не денется - кругом море, и даже берега не видать, но убежит, ищи её потом по всему кораблю.

И все же Селин никогда не понимала поступков окружающих людей, вся их цепочка мыслей, которая круговоротом неслась по их сознанию, абсолютно не была понятна для Ван-Де-Верде. Вся эта суета, похожая на возню  маленьких муравьев в муравейнике, что спешат по своим делам по уже давно протоптанному маршруту, подчиняясь чему-то свыше, что никто не может определить, но и права возразить тоже не имеет. Не проще ли нестись по волнам покоя, омываемым волнами полнейшей неги, что уволакивает в пучину океана, состоящего из маленьких кусочков материи. Она рассыпается перед тобой, вводя все окружающее пространство в некий полумрак, что расстилается перед тобой словно полотно. И на полотне этом возникает сотня ярких всполохов, которые начинают кружиться в завораживающем танце,  сливаясь или размыкая построенный неведомым хаотичным движением строй. Этот танец завораживает, заставляет пригнуться ближе, наблюдать за происходящим вечность, если время даст на это свое благоволение, а именно в этот момент, кажется, оно готово сделать для тебя все что угодно.
Вот только никто кроме Селин сейчас не хотел любоваться этим непонятным танцем, возникшем из ниоткуда,  воплощая собой все самое чудесное, что может быть. Именно в этот момент уже не мистер, а мисс Маршал решил сделать последнюю попытку и уйти от довольно  скользкого дела – прыгнув за борт.  Очень глупо и необдуманно, особенно если принимать во внимание ту скорость с которой движется лайнер и все те потоки воды, что скользят вдоль. Ведь если представить себе на минутку, то  любой корабль в некотором роде «разрезает» водную гладь, таким образом создавая вокруг себя довольно губительный водоворот, который сначала засасывает под воду, а затем направляет к винтам, что непрерывно вращаются, заставляя лайнер следовать нужным курсом. Пока девушка жива, да, но это лишь на небольшое время.
Ван-Де-Верде уловила краем глаза, что начальник хмурой Джейн уже решил последовать за беглянкой, только двух трупов ей здесь и не хватало. Еще повезло, что при падении Маршал не ударилась об воду, а ведь могла переломать себе все кости.
- Ты совсем, - Селин схватила мужчину за плечо, не давая совершить самый глупый суицидальный акт за всю ее короткую жизнь. – Или хочешь сломать себе шею? Надо спускать шлюпку и быстро, покуда течение не унесло к винтам.
Девушка указала куда-то рукой, куда, по ее короткой памяти, должен был быть путь к спасательным шлюпкам. Точнее всего к одной, всегда готовой к непредвиденным ситуациям. Такие небольшие лодки всегда должны присутствовать на мало-мальски  нормальном корабле, способном пересекать большие водные пространства, не считая яхт. Люди не первый век переваливались за борт, по пьяни или  из-за несчастного случая. Самое главное было успеть вытащить человека вовремя, иначе после придется вылавливать тело… возможно по кусочкам.
Вокруг уже собрались люди, все удивленно глазели на то место, где совсем недавно стояла Маршал, кто-то что-то кричал, указывая на воду, толпа начала паниковать. Селин сделала глубокий вдох, что бы успокоиться самой, только волнения ей сейчас не хватало.
- Попрошу вас отойти от перил! – Девушка набрала в легкие побольше воздуха и прямо выдохнула эту фразу как можно громче, а ведь она так ненавидела кричать. – Нам не нужно, что бы еще кто-то свалился вниз. Все будет хорошо, девушку сейчас вытащат. Эй, я сказала отойди от края, иначе всю оставшуюся поезду проведешь запертым  в машинном отделении! Здесь не на что смотреть, хоть вам и очень хочется, не лучше ли полюбоваться вам на небо, что без облаков и без чаек, а?

>>>>>> Комната Радослава

Всегда есть выбор, как минимум два варианта действий. Так он привык работать. Жить нет, жить по-другому, в непривычном русле разрыва шаблона. Хотя шаблоны у всех тоже были разными, так что тут вопрос спорный.
Есть мишень, есть два варианта: выполнить задание или не выполнить. Никто не говорит о мотивации, которая тоже бывает разной. Был пьян, например, промахнулся, слишком много охраны/людей вокруг, не захотел, потому что заплатили больше за жизнь. Ситуация на корабле была несколько другой.
Он точно знал, кто жертва, она всегда была под боком в прямом и переносном смысле. Но окончательного сигнала не поступило. Это ситуация постоянной боевой готовности, по идее, должна была держать его в напряжении. Но сегодня ночью в 4 утра Радослав стоял с бутылкой пива на одной из прогулочных палуб и, облокотившись о перила, смотрел на черную воду, на которой иногда появлялись отблески полной луны, которая время от времени выплывала из-за туч.
Они с Джин виделись часто с того утра после уничтожения трупа Кейна, татуированного мужика, которого сербу жалко не было, но никогда не убивавшая женщина страдала не по-детски.
На следующий день ночью он отправился в служебные помещения, где был спрятан кейс с информацией об объекте и даны четкие инструкции "ликвидировать по команде". О причинах в таких случаях сообщают только аматоры, но певица говорила о подписании какого-то важного контракта, поэтому не трудно было догадаться. Связью между подписантами был тот самый очень мертвый на данный момент Кейн, больше никто на судне не был приближен, соответственно сообщить о подписании или не подписании никто не мог.
Таким образом, они оба были заперты на этом судне: она с чувством вины, он в раздумьях. Каждый шаг Сиберг был известен Радославу, он практически жил ее жизнью и избавиться от этих мыслей было труднее, чем казалось.  А самое хреновое было в том, что серб не убил бы ее и причина тому была где-то даже унизительной.
Почему? Можно подумать, он не задавал себе этого вопроса миллионы раз. Кисикинов ненавидел повторения ошибок, он считал, что кинуться с одной и той же скалы могут только идиоты. Однако сам неумолимо чувствовал внутри себя как назривала та же глупость, которую он сделал несколько лет назад на границы Франции и Германии.
Деньги - не все, это просто бумага, которая дает возможности. Дело не в сексе, его-то как раз и не было. Слав не мог объяснить это ни тогда, ни сейчас. Он чувствовал слабость и это бесило, в памяти возникали болезненные флэш-бэки и это бесило вдвойне.
Копна черных волос, худощавые предплечья, усыпанные татуировками: дело не во внешности, дело никогда не было во внешности.
Красота, секс, деньги...черная вода и редкие отблески полной луны. Радослав сделал глоток пива.

Голос поющего и возможно пританцовывающего мужчины, Слав услышал издалека. Ночью даже малейший шорох превращался во взрыв, обнаружить который было проще простого.
Мужчина, кажется, страдал от любви, отсутствия голоса, излишнего количества алкоголя в крови и, как выяснилось позже, от слепоты. За спиной прозвучало женское имя, видимо так мужик к нему обращался.
Радослав медленно повернулся и уставился на мужчину, в руке все еще была бутылка недопитого пива.
Что-то потерял? – трезвость, равновесие, мозг? Или потерял то место, на котором потерялся?
Взгляд красноречиво говорил «проваливай», Слав сделал глоток пива и облокотился о перила. Мужик собирался с мыслями, или формировал несвязный поток речи в предложения, а может уже испражнялся, тут никогда не отгадаешь.
Молчание стало затягиваться и Кискинов решил просто покинуть зону невольного столкновения, потому что с неадекватным спорить было глупо, как непонятный толчок огромной силы заставил его выронить бутылку на палубу и буквально выпрыгнуть за борт.
Серб совершил переворот, чудом ухватившись за перила одной рукой. Корабль ходил ходуном, что затрудняло вылезание обратно. В поле зрения была только черная бурлящая вода.
Дай мне руку! – заорал Слав, если бы он знал имя случайного прохожего, то непременно назвал бы его, но сейчас не до вежливости и мнемонических упражнений. Дай мне руку, блять!
Сердце бешено колотилось, Радослав орал уже по-сербски какие-то проклятия в адрес нерасторопного пьяницы. Усилие, напряжение мышц, благодаря которому мужчине удалось раскачаться и ухватиться второй рукой за перила. Он зарычал, подтягиваясь вверх, уперся ногами, перевалился через край борта и только тогда почувствовал на себе слабые, почти женственные руки идиота, который помог оказаться на накренившейся в сторону носа палубе.
Серб встал на ноги, отряхнулся, перевел дух и выпрямил руку со сжатым кулаком в район челюсти незнакомца.
Твою мать, красавица, чего ты ждал?! – акцент прорезался еще слишком сильно и сошел на минимум лишь со следующей фразой. Тонем, – Слав поднял голову вверх, вслушиваясь в резкие звуки сирены.
За то время, пока Джин спала в его кровати, а он находился где угодно, но не там, Слав выучил географию судна настолько, что смог бы с закрытыми глазами отправиться к шлюпкам, что он и собирался незамедлительно проделать.
>>>>>> Правый борт: шлюпбалки

Кристофер внимательно изучал сделанные за все время путешествия фотографии. Десятки счастливых лиц неизвестных ему людей. Пару фото уже знакомых пассажиров. Три сорок утра, казалось бы, надо спать и видеть сны. В последние пару дней он ужасно испоганил свой режим, предпочитая жаркими днями отсыпаться, а ночью быть наедине со своими мыслями.
Вот и сейчас, окруженный большим ничего, зевая и поправляя свитер, он наслаждается спокойствием. Первый толчок, легкий, как будто кто-то нечаянно зацепил тебя сумкой или плечом. Кристоф удивленно оглянулся. Никого. Но, не могло, же ему показаться, ладно иной раз ему слышалась несуществующая музыка, ладно, виделись лица тех кто теоретически не мог быть на борте. Но такое отчетливое тактильное ощущение. Слишком реалистичное. Пока мозги Криса пытались осознать, было ли это плодом их фантазии, ощутимое колебание под ногами повторилось.
Его шатнуло в сторону бортика, и он инстинктивно выставил руку, чтоб принять удар на нее. Неудачно, столкновение пришлось на запястье, не то что бы больно, но пальцы разжались, выпуская фотоаппарат. Кристофер с грустью посмотрел на улетающую в тартарары мыльницу, понимая что никакими методами он уже обратно не получит свою игрушку. Секунда отупения, вот горячая волна гнева прошлась из грудной клетки до ушей, наверняка он ужасно покраснел, все же не каждый день из рук пропадает весь «улов» за все время путешествия. В действительности не прошло и двух минут, но Кристоферу казалось, что он стоит так, как минимум полчаса, пытаясь понять что, черт подери, происходит и как смириться с потерей фотографий.
Громкая и едкая, как кислота, сирена впилась в барабанные перепонки. Оцепенение спало, и, на замену сожалениям о своей нерасторопности, пришел страх. Кровь отхлынула, кажется, даже от кончиков пальцев, он побледнел, такой вот контраст, недавно помидор, сейчас стена. Хваленная отмороженность англичан, по правде сейчас-то ли играла ему на руку, то ли обещала обернуться ним же, только в роли корма для рыб.
Соберись, тряпка.
Мимо уже проносились встревоженные люди. Кристоф едва расцепил деревянные пальцы и направился к шлюпкам, надеясь что это всего лишь ложная тревога и все будет тип-топ. Его опять шатнуло к бортику, с большей силой, и уже пострадала правое бедро. Кристоф злобно зашипел, точно кот увидевший пса. **аный насос. Не хватало еще, ведь минус прыткости и вот…Трагедии было недостаточно чтоб усесться рядом с бортиком, возвести руки к небу и орать «Бросьте меня тут», он пошел дальше, уже прихрамывая, чертыхаясь сквозь сжатые зубы.

>>>>>> Правый борт: шлюпбалки