Кэтлин ни в коей мере не унаследовала интуицию своей матери. В том, что касалось пресловутого предчувствия беды или банального «я точно знаю, сегодня случится что-то очень хорошее!», миссис Эппл равных не было, и девочка усвоила это с ранних лет, даже не пытаясь вмешиваться. Ей это просто не было нужно. Живя одним мгновением, она старалась не предугадывать события дальше, чем на полдня вперед, и с успехом справлялась с поставленной задачей вот уже двадцать четыре года. Тем не менее, игнорировать настойчивые звонки матери (в количестве что-то такое за двадцать штук) она попросту не имела права, хотя и догадывалась, с чем они связаны. Поэтому Фиона весь вечер пыталась пробиться по загруженной линии, дабы услышать в –цатый раз сначала напутствия, затем переживания и отговоры родителей, и, под конец, пожелания счастливого пути. Она не впервые отдыхала на горнолыжном курорте, и далеко не единожды отключала дома каналы, сутки напролет транслирующие различные бедствия, в том числе, сходы лавин. Так будет проще. Незачем им мотать нервы почем зря.
Наконец, мать сняла трубку, после чего у них произошел разговор, который Кэтлин примерно себе и представляла, только в гораздо более развернутом виде, с привлечением отца и одного из ее братьев. Бестолковое занятие, учитывая то, что я уже здесь, и вряд ли вдруг решу взять обратный билет из-за звонка волнующихся родителей. Она успокоила миссис Эппл, как могла, заверив, что будет кататься на детских спусках (ах, эта родительская наивность, когда нервы на пределе), после чего закончила разговор и тяжело выдохнула. За окном вовсю светило солнце, и его лучи, преломляясь о снег, слепили глаза через тонкий тюль. Кэт поставила будильник на девять вечера и с головой закуталась в одеяло – дневные спуски не для нее, совы в тридевятом поколении.
— А что с ними случилось?
— Жизнь случилась, время случилось, как это всегда и бывает…
Здравствуй, порванная шесть лет назад голеностопная связка! Я по тебе скучала. Как всегда, сардонически насмехаясь над собственными неудачами, Кэтлин уже минут пять сидела на пятой же точке и, сняв перчатки, потирала правую щиколотку. Это же надо было - на ту же ногу! Мои поздравления, Кэти, ты дала матери лишний повод накинуться на тебя с обезоруживающим: «Я же предупреждала!» Она чуть поморщилась, надавив на больное место. Только бы просто растяжение, пожалуйста, второй разрыв – это слишком, даже для меня.
- Хэй, вам помочь? Я врач. - девушка подняла взгляд.
Привет и тебе, золотая подкова, я уж думала, ты сегодня взяла выходной. Хм… да, кажется, врач мне не помешает. Как по-научному называется психическое расстройство, из-за которого человек сначала разговаривает с собственными органами, а затем и с подаренными родственниками вещами? Моргнув, Фиона постаралась прогнать запрудившие разум бредовые мысли, возникшие, как она полагала, из-за самого очевидного страха за саму себя. А ты не мог подействовать чуууть-чуть пораньше, а? – напоследок обратилась она к кулону, покоившемуся на ее груди под двумя свитерами. Мерзкая ты железяка.
- Кажется, да, - она неуверенно улыбнулась девушке, только теперь отмечая ее спецодежду. Ну надо же, славно сработано, а главное, почти вовремя! Вот вернусь домой и сниму тебя к чертям. Забыл, что должен приносить удачу? Кэтлин снова поморщилась, когда попыталась встать, - оу, да. От помощи я бы не отказалась, - произнесла она, скашивая взгляд на поврежденную ногу. И это в первый же день! Умница, Кэт. И au revoir, запланированный ночной спуск. Теперь вдобавок к тому, чтобы уговорить человека, отвечающего за подъемник, задержаться на работе еще на двадцать минут, придется уговаривать врачиху отпустить меня… хотя бы домой.
Еще одна неудачная попытка встать.
И уговаривать себя подняться.
